В чём отличия? Для начала, в качестве обслуживания. Нормальные официанты/официантки, которые хоть и могли попытаться аккуратно так обсчитать/обжулить, но без хамства и попыток делать презрительные гримасы. Если заказываешь не полный стол всего и вся, а, например, чай с мороженым или нечто вроде того. Однозначно не могло возникнуть ситуации, когда к тебе за столик попытаются подсадить ещё кого-нибудь, мотивируя это дебильной фразой «Ну вы же один (или вас двое), а столик больше, а значит можно и потесниться». Не-ет, это дерьмо однозначно кануло в Лету, ну а неким аналогом, отсекающим бесперспективных клиентов. пока что являлась цена, кусающаяся для немалой части любителей просто погулять в городском то парке. Я не то знал, не то чувствовал, что пока да, только таким образом. но потом. через какое-то время, и цены в не особо пафосных заведениях станут относительно пристойными, доступными для многих. Пафос же он на то и пафос, чтоб любители доплачивали именно за этот аспект. Пока же…

Собственно, лично я ограничился чаем и куском довольно неплохого на вид, запах, а потом, оказалось, что и на вкус, пирога с вишней. Карина, та тоже чай, но с тем самым мороженым, присыпанным шоколадной крошкой. Платежеспособность наша у официанта и тени сомнений не вызвала, поэтому никаких намёком типа «засветить деньги» не прозвучало. К счастью для него, а то банально не выношу хамство подобного рода.

Говорят, что порция хорошей мороженки неплохо так расслабляет прекрасных дам, малость повышает настроение а ещё способствует разговорчивости. Не знаю, не знаю! Зато когда к этому добавляется бокал красного полусладкого вина, что пусть мелкими глотками, в несколько подходов, но выпивается минуты за три — это ж-ж-ж явно неспроста. Зато действительно помогло Карине малость расслабиться.

— Напряжённая ты сегодня, — подметил я, накрывая ещё ладонь своей рукой. — Прекрасная, обворожительная, но явно чем-то серьёзным озабоченная. Искренне надеюсь, что это не я каким-то случайным образом вызвал подобные эмоции.

— Не ты, точно не ты, — без фальши, но с толикой грусти улыбнулась девушка. — Просто… проблемы.

— А у этой проблемы есть первичные половые признаки, чтоб за них можно было ухватиться и ме-едленно так сжать до момента полного просветления и раскаяния? Или же нечто эфемерное?

— Она… проблема, не у меня. И не та, которую так просто взять… за эти самые… Ну ты сам говорил про которые.

Даже малость смутилась. Ай какая прелесть! Своего рода тень Смольного, этого учебного заведения для благородных девиц, она словно бы спустя почти век вновь распростёрла свои крылья. Мило, вот реально мило.

— Угу, про отрыв этих самых «фаберже», да под самый корень, чтоб пели тонким голосов где-то в районе Ватикана. Там, говорят, большие ценители подобных талантов. Можно, конечно, в дикие арабо-азиатские пределы, где, по слухам, до сих пор евнухов привечают, но это даже на мой циничный взгляд… перебор. Разве что таких же, по крови и духу родственных.

Смущается, но хихикает, явно представив себе что первый, что второй вариант. Значит, не напугали так чтоб сильно. И действительно не у неё лично проблема, тоже ощущается. Тогда что? Вот я и продолжил ненавязчиво так кружить вокруг данной темы. И очаровательная собеседница таки да сдалась, приоткрыв завесу тайны над, в общем то, рядовым по нынешним меркам событии.

Бизнес, он здесь и сейчас, постоянно соседствовал с возможными хлопотами самого разного рода. Помнится, я совсем недавно, перед Первомаем, он же Белтайн, при знакомстве с Кариной малость разузнал и о её семье. В частности, отце и его делах. Тогда девушка даже немного похвасталась, что тот нашёл очень интересную нишу, до которой не дошло внимание местного криминала, к тому же выгодную и очень удачную для расширения. Оказалось, что не всё так просто и хорошо, как Савичеву Игорю Михайловичу хотелось бы.

Его бизнесом таки да заинтересовались. Пока не прямо вот наехали с целью поставить «крышу», но люди засветились весьма… специфические, которые с иной целью не появляются. Или данью обложить могут, либо долю потребовать, либо и вовсе попробовать тупо отжать бизнес, вынудив переоформить на них за чисто символические или ни разу не соответствующие ценности предприятия деньги. Неудивительно, что Карина занервничала. Отец ведь, ни разу не чужой человек, а вдобавок всем сейчас видно, какой кровавый дурдом может случиться практически со всеми, рискнувшими встать на нелёгкий путь коммерсанта на стыке двух эпох. То, что было до развала СССР, во время так называемой перестройки — это так, детский крик на лужайке в сравнении с происходящим теперь.

— Вот прямо сейчас и действительно серьёзно всё или пока только подходы ищут, готовятся? — не мог не поинтересоваться я. — Разница тут большая. А ещё многое зависит от того, кто именно интерес проявлять стал.

— Папа мне не говорил. Я и это то случайно услышала, когда он маме жаловался, что всё может стать плохо или очень плохо. Сам пока не знает, что ему делать.

— Наблюдательность и умение слушать — штука полезная. Ещё вина?

— Ну… Может ещё бокал. Ты не думай, просто нервничаю.

— Очень даже понимаю. А нервы нужно расслаблять. Официант… Будьте столь любезны сюда подойти.

Заказать очередной бокал того же сорта — дело нехитрое. Самому же, не столько удовольствия ради, сколь стимуляции мозга для, закурить первую за день сигарету. Благо и пепельница на столике присутствовала, и разного рода бредятина относительно «вреда табачного дыма для окружающих» в принципе не присутствовала, что и радовало, в отличие от… От чего, мля, в отличие? Проклятье, как же меня бесит факт своего непонимания всплывающих подсказок — как реально важных, так и откровенно малозначащих — и невозможности покамест пробить эту незримую стену, отделяющую меня от того, что есть моя неотъемлемая часть. Спокойствие, Всеволод, только спокойствие. Сейчас лучше всего последовать совету одного мелкого киборга с мотором, работающего исключительно на малиновом варенье.