Место? Я больше беспокоился о том, что не узнаю ее.

У Милли, которую я знал, не было бесстрастного лица. Она никогда не притворялась. За последние десять лет она преуспела и в том, и в другом.

Я слышал, что она сказала, когда вошла в свой кабинет. Она не осознавала, что я был прямо за ней — что я в спешке покинул конференц-зал и взлетел по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, чтобы догнать ее. Милли была взволнована тем, что я здесь, и делала все возможное, чтобы подавить это.

Но, по крайней мере, она знала, что я приду. Между тем, встреча с ней ударила меня словно кнутом.

Она снова взглянула на дверь, не очень тонкий намек на то, что я могу быть свободен.

Я глубже вжался в кресло. Возможно, если я посижу здесь достаточно долго, то смогу мельком увидеть женщину, которую когда-то знал.

— Как долго ты здесь работаешь?

— Девять лет, — отрезала она, бросив еще один взгляд на дверь. — Я начала работать здесь после выпуска.

— Ты всегда говорила о работе в университетской программе.

Ее улыбка стала жестче.

— Говорила.

Очевидно, она не хотела говорить о прошлом. Не будет никакой прогулки по тропинке воспоминаний. Пока. В конце концов, нам было о чем поговорить, нужно было принести извинения, но прежде чем мы разбередим эту рану, мне нужно было разобраться в том, что именно я должен был сказать.

Может быть, мы могли бы встретиться за ужином где-нибудь в тихом месте.

— Послушай, Миллс. Нам нужно поговорить…

— В этом году у тебя будет хорошая команда, — выпалила она. — Я не знаю, сколько времени ты потратил на изучение игроков. Бывший главный тренер, возможно, и был позором программы «Диких котов», но твой тренерский штаб — сплоченная команда.

Футбол. Она хотела поговорить о футболе?

Думаю, было лучше говорить о футболе, чем быть отвергнутым из-за приглашения на ужин.

— Мы с Тореном поддерживали связь на протяжении многих лет, — сказал я ей. — Он тоже не был поклонником моего предшественника и испытывал много разочарований. Но он сказал, что другие ребята были хороши. Это одна из причин, по которой я согласился на это. Я доверяю ему. Будет приятно познакомиться со всеми на следующей неделе.

Мне следовало бы сейчас спуститься вниз и представиться. Но Милли всегда умела отвлечь мое внимание.

Она красилась больше, чем обычно. Помада вместо бальзама для губ. На ее веках были тени, из-за которых ярко-карие глаза вспыхивали под длинными темными ресницами.

Милли. Ее имя постоянно прокручивалось у меня в голове.

Так много изменилось за годы нашей разлуки, и все же, когда я смотрел на нее, мне снова было двадцать три, я сидел рядом с ней на паре по философии, которая нам обоим была необходима для получения основных зачетов.

Я учился на пятом курсе. Она была младшекурсницей. Мы оба едва закончили курс, потому что вместо того, чтобы слушать профессора, сидели в задней части лекционного зала, заполняя блокноты на спирали заметками друг к другу.

С тех пор прошла целая жизнь.

Да, нам действительно нужно было поговорить.

— Как много ты знаешь об этом скандале? — спросила она, по-видимому, намереваясь поддерживать разговор о работе и только о работе.

— Немного. Курт не касался деталей в большинстве наших бесед.

— Неудивительно, — пробормотала она.

— Я читал то, о чем сообщалось публично. — Однажды, проходя мимо газетного киоска, я наткнулся на заголовок. — Не часто можно было увидеть «Штат Сокровищ» в новостях, и я дважды просмотрел главную статью.

— Это было отвратительно, — сказала она. — Наш главный юрисконсульт сделала все возможное, чтобы скрыть как можно больше подробностей от СМИ. Но в двух словах, один из первокурсников был доставлен в отделение неотложной помощи прошлой весной. У него было алкогольное отравление на вечеринке и пакетик Аддералла (прим. ред.: аддералл — комбинированный препарат, сочетающий четыре соли амфетаминов. Аддералл используется при лечении синдрома дефицита внимания и гиперактивности и нарколепсии. Он также используется в качестве спортивного допинга и усилителя когнитивных способностей, и рекреационно как афродизиак и эйфоретик) в кармане.

— Вечеринка была в доме тренера, верно?

Милли кивнула.

— Тренера там не было, когда прибыли копы. Он утверждал, что в ту ночь был в походе и оставил дом незапертым. Он обвинил игроков в том, что они вломились.

— В походе?

— Без палатки, спального мешка или куртки в своей машине. В конце апреля.

Апрель в Монтане часто означал снег, а не солнце и семьдесят градусов (прим. ред.: примерно 21С).

— Никто не купился на его историю, — сказала она. — Когда игроки начали выходить вперед и говорить, что он пригласил их, детали встали на свои места. Каким-то образом он узнал, что копы уже в пути, и сбежал.