Резкий голос Мантула Скрима прервал его размышления.

– Значит, случается так, что и бартамский чародей оказывается бессильным?

– Увы...
– Блейд развел руками.

– Тогда мы поглядим, выстоит ли он против десятка мечей. Или против доброго копья, которое пропорет ему брюхо!

Странник ухмыльнулся, уже не скрывая своего торжества.

– Угрозы бессмысленны, Неустрашимый! Стоит мне только шевельнуть пальцем, и вы - все трое!
– окажетесь так далеко, что Бартам оттуда будет выглядеть меньше макового зернышка!

– Это ты так говоришь. Но я - не кубок, не кувшин с вином и не блюдо с фруктами! И если десятка мечей мало, то сейчас их тут окажется сотня! Мантул Скрим повернулся к выходу.

– Был еще и индюк, - напомнил Блейд, забавляясь.
– Я думаю, Гинна, моя подружка докладывала об этом эпизоде.
– Дождавшись, когда крючконосый кивнет, он продолжал: - Да, был еще и индюк, такой же важный, как ты, Скрим, и два соглядатая, и тот старик-силангут, исчезнувший с моей виллы... Хватит или огласить полный список?

Гинна Пал задумчиво поглядел на него.

– Иногда я спрашиваю себя: куда они все исчезли? В какую мерзкую дыру ты засунул их, бартамец? Или просто распылил в воздухе?

– Во всяком случае, я не имел такого намерения, - честно признался Блейд.
– Я надеюсь, что все они, включая индюка, живы и здоровы и не помышляют о господстве над миром. Что касается индюка и старого Хирама, могу в том поручиться.

Мантул Скрим с лязгом вытащил клинок из ножен.

– Ты что же, Гинна, не видишь - он издевается над нами! Ну, колдун он или нет, я с ним сейчас разберусь...

Меч начал со свистом опускаться, но тут Неустрашимый исчез. Блейд вытер пот со лба: рослый и грузный спарпет в полном вооружении весил не меньше любой из трех кобылок ситалла, которых он отправил Лейтону еще в Неване.

Калатта Хар рванулся к порогу - не то хотел сбежать, не то - вызвать стражу. Он также растаял в воздухе, не сделав и двух шагов, пропал, как мираж, вместе со своими шипастыми доспехами, роскошным плащом, блистающим шлемом и длинным, изукрашенным самоцветами мечом. Блейд перевел дух; этот объект, как ему показалось, был полегче на три десятка фунтов, однако стоявшая в палатке жара не способствовала мощным ментальным усилиям. Впрочем, последний экспериментальный образец был тощим и сравнительно легким.

Мгновенное исчезновение двух коллег вывело Гинну Пала из равновесия: глаза его широко раскрылись, нос словно бы обвис, и сейчас он напоминал скорее не коршуна, а выброшенную на берег рыбу.

– К-куда... к-куда т-ты их д-дел?
– от волнения крючконосый спарпет начал заикаться.

– Не волнуйся, Гинна, они очутились в уютном месте и в полной безопасности. Разумеется, там не стоит размахивать мечами.

– Ты... ты... послал их в Бартам?

– В Бартам?
– странник усмехнулся.
– О нет! Для Бартама вы слишком крупные щуки!
– Он встал, сделал шаг к Гинне Палу, и тот испуганно попятился.
– Знаешь, о чем я сожалею сейчас? Что не могу отправить заодно с тобой всех прочих аттил... Лона Аззу, Маркуса Дига, Тидама Рока и остальных, сколько их там есть...

– Аттил? Почему ты называешь нас аттилами?
– не спуская с Блейда настороженного взгляда, Гинна Пал продвигался к выходу.

– Скоро ты об этом узнаешь, старый коршун.

Ричард Блейд телепортировал свою последнюю добычу, потом отослал Лейтону записку и вышел из палатки. Поблизости, рядом со своими лошадьми, сидели на корточках тридцать степняков; с другой стороны шатра, у бывшего озерного берега, обрывавшегося вниз, к илистому дну, стояла шеренга Стражей. Лица их высохли от зноя, и мозоли на нижних челюстях выступали теперь особенно резко, словно настоящие рога.

Опустив полог - так, чтобы не была видна опустевшая внутренность палатки, - Блейд жестом вызвал к себе офицера Стражей. Тот подбежал, тяжело переставляя ноги, для него Ричаос Блейтул Брит еще являлся всесильным и доблестным спарпетом, одним из высших командиров, которые, безусловно, найдут, как вывести армию из бедственного положения.

– Мы продолжим совещание, - сказал Блейд офицеру.
– Я думаю, - он измерил высоту светила, опускавшегося к горизонту на западе, - до самого заката. Проследи, чтобы нас никто не беспокоил.

Офицер отдал салют. Черные перья на его шлеме обвисли, шлем и доспехи покрывала мелкая пыль, губы почернели и распухли.

Странник отвернулся и махнул рукой в сторону ситалла.

– Да, вот еще что... Эти пусть уезжают. Пошли с ними кого-нибудь из Стражей, чтобы их не задерживали. Я больше не нуждаюсь ни в этих парнях, ни в лишних ртах, которые нужно поить и кормить.

– Будет исполнено, мой господин.

Офицер повернулся и неуклюже заковылял к обрыву над пересохшим озером.