— Буду действовать по ситуации, — Ива пожимает плечами. — Она всего лишь подросток.

Устроивший всем кучу геморроя. Опять!

— Ладно. Иди, я подожду в машине, — немного уступаю. — Вас обеих!

— Надзиратель! — фыркает она недовольно.

— Детка! — окрикиваю я.

Оборачивается. Показываю жестом, что слежу за каждым ее шагом. Закатывает глаза и уходит на встречу с Машкой. А я опираюсь ягодицами на машину. Достаю сигарету и закуриваю. Не о таком «занятном» вечере я мечтал, но, что-то мне подсказывает, что это только начало.

Маша сидит за столиком в обычном, ничем непримечательном кафе, каких десятки по городу. Шмыгая носом, возит маленькой блестящей ложечкой в чашке. Сажусь напротив нее. Девочка, насупившись, поднимает на меня взгляд. На спинке стула за ее спиной на одной лямке висит рюкзак с расстегнутым отделением. Из него торчат наспех скомканные и засунутые туда вещи. На столе телефон с трещиной через весь экран. Маша смотрит на него, всхлипывает, поджимает губы, пытаясь сдержать слезы, но они все равно предательски стекают по ее щекам вместе с тушью, оставляя на миловидном личике черные полосы. И вся ее борзота куда-то смылась этими слезами и трогательно дрожащей нижней губой. Передо мной обычная обиженная девчонка, которую очень хочется обнять.

— Только попробуй Максу сказать, что я ревела, — ворчит она, тыльной стороной ладони размазывая влагу по лицу.

— Не скажу, — обещаю ей, но умалчиваю о том, что Макс и сам все увидит.

Когда его никто не просит, он особенно внимательный. Остается надеяться, что у майора хватит такта, не делать так, как он привык — не лезть в слишком личное пространство девочки.

— Чай будешь? — Маша кивает мне на чайник.

— Буду, — не хочу, но отказать ей в такой мелочи у меня не выходит.

Мы просим официантку принести еще одну чашку. Маша разливает нам чай и глубоко вдыхает, стараясь успокоиться.

— Расскажешь мне, что случилось? — мягко спрашиваю у девочки, делая крохотный глоток чая.

— Да нечего рассказывать, — она неосознанно зеркалит все мои действия. — Я просто никому не нужна. Они все меня ненавидят.

— Кто может тебя ненавидеть? — положив руку на стол, осторожно касаюсь ее пальцев в попытке поддержать. Мне самой непривычно это делать, интуитивно получилось.

— Да все! — она повышает голос и тут же прикусывает губу. На нас оглядываются посетители заведения и пробегающая мимо официантка. — Все ненавидят, — тише повторяет Маша. — Отец, мать, брат. Я никому не нужна. Только Гене была, но он меня бросил! Посмотри, — толкает мне свою разбитую трубку. — Это мать разбила. Взяла и швырнула его об пол, а он был мне нужен!

— За что она так?

— Ей, видите ли, приспичило поговорить внезапно и вотпрямщас. И ладно бы просто поговорить. Нет. Она решила вынести мне мозг о том, что я, видите ли, не так себя веду. То есть, не замечать меня неделями, потому что все пипец какие деловые, нормально. А потом внезапно я веду себя не так как им хочется! Макс вообще козел. Я денег заработать хотела, а он меня на весь клуб опозорил! Знаешь почему? — упрямо смотрит на меня, сверкая зареванными глазами.

— Почему? — я догадываюсь, но хочу дать ей высказаться.

— Да потому что я опять веду себя не так! А где его носит все время, чтобы было так? Им никому до меня нет дела. Зато телефоны швыряют, правила диктуют. Мать меня вообще наказать решила! А я взрослая уже. Меня поздно наказывать.

— И ты решила уйти из дома?

— Угу. Пусть заведут себе еще ребенка. Может он будет все делать так, — обиженно кривит лицо Машка. — А я… Я сама буду жить. Работать пойду сразу после школы, — важно поднимает нос. — А пока, — тут же опускает его обратно, — можно мне у тебя немного пожить? Пока с Геной не помирюсь. Пожалуйста, — жует нижнюю губу, глядя на меня исподлобья. — Мне больше не к кому обратиться.

Я снова чувствую себя предательницей. Не знаю, как после такого откровения сказать ей, что Максу пришлось сообщить о нашей встрече и он ждет нас на улице. С другой стороны, для нее это показатель того, что старшему брату не все равно.

— А брат?

— Он сломал мою жизнь! — уверенно заявляет девчонка. — Избил моего жениха и потребовал меня бросить! А я люблю его…

Марьянин, твою мать! Предупреждать же надо о таком. Я совсем не психолог и уж точно ничего не смыслю в любовных делах.

— Маш, — снова накрываю ее руку своей и крепко сжимаю, — давай посмотрим на ситуацию с другой стороны.

— Это как? — свободной рукой она берет свою чашку и допивает чай.

— Просто, — улыбаюсь ей. — Если бы Максу было все равно, разве он вписался бы из-за тебя в драку? А жених твой тебя не достоин.

— Почему? — хмурится девочка.

— Если так просто от тебя отказался, значит и не любит вовсе, — несу какую-то ахинею, сочиняя на ходу. Но ничего более умного в голову не лезет.