— Блядь! — рявкаем в один голос и резко подрываемся. — Живая?

— Нет информации.

— Еду, Шаман со мной, — сбрасываю звонок.

Ухожу переодеваться. Раскидываю по карманам мелочевку, цепляю ключи от машины.

— Вы куда? — Машка выходит в коридор.

— По работе, — отмахиваюсь я.

— Я с вами.

— Нет уж, сиди дома и никому не открывай!

Пока спускаемся на улицу, Шаман кому-то звонит, но я параллельно разговариваю со Стасом и не слышу подробностей. Он уже едет на место и тоже пока ничего не знает. Щелкаю брелоком, но Шаман цепляет меня за локоть.

— Куда за руль, мы выпили, — хмурится он.

— Есть другие предложения?

— Да, подождем немного.

— Кому ты звонил? — догадываюсь наконец.

— Иве, — выдыхает он. — Скоро подъедет.

— Зашибись.

Мчу по городу, совершенно не представляя, зачем меня дернули, но отказывать Шаману не хочется. Он помогает. Странно, по-своему, но я чувствую эту помощь, а хорошего в этом проклятом мире и так слишком мало, чтобы его игнорировать, поэтому еду.

Сбавив скорость, сворачиваю во двор. Вижу знакомые тачки, припаркованные у одного подъезда. Гаснущие и вспыхивающие вновь огоньки сигарет.

И как с вами бросать?!

Жадно сглотнув, останавливаю байк за машиной Шамана. Снимаю шлем, вешаю на руль и иду к мужчинам. Марьянин пялится на мои ноги в кожаных мотоштанах. Одергиваю полы куртки от того же комплекта экипировки, киваю, приветствуя парней.

— Что случилось? — спрашиваю у них.

— Вызов срочный, а мы бухать начали, за руль никак, — честно признается Шаман.

Приглядываюсь, трезвые вроде оба. Кошусь на машину Шамана, но тут встревает Макс и заявляет, что мы поедем на его. Черт. С опытом вождения автомобилей у меня все очень скудно. Права есть, категория для мото и легкого транспорта открыты, а байки я люблю больше. Но деваться все равно некуда. Да и отказаться в такой ситуации равно, что расписаться в собственной слабости, а Максу я такого удовольствия не доставлю.

— Не угробь мне тачку, детка, — просит Макс, устраиваясь на пассажирском.

— Не говори мне под руку, — осматриваю незнакомую приборку. Майор демонстративно пристегивается.

Так и хочется ляпнуть, чтобы не забыл еще и перекреститься. Но я сосредотачиваюсь на запуске движка. Выдохнув, все получается и, дернувшись, мы все же трогаемся с места.

— Не доедем, — как-то обреченно вздыхает Марьянин.

От этого еще сильнее хочется ему доказать обратное, только выезжая на дорогу, я едва не цепляю другого участника движения, не рассчитав габариты.

— Черт! — ударяю ладонью по рулю.

— Шаман, твою мать! — рычит Макс. — Я бы бухой в говно нас довез спокойнее. Мы поседеем на хрен, пока доберемся.

— Ты можешь не орать?! — злюсь на Марьянина, снова чуть не устроив незначительное ДТП.

Мне просто нужно привыкнуть, вот и все.

— Ив, не парься, — спокойно говорит Шаман, сдвинувшись мне за спину. — Выдохни, расслабься и веди спокойно, — он говорит медленно, чуть растянуто. Каждое слово как успокоительные капли. — Это всего лишь машина. Она совсем немного больше твоего байка.

— Угу, — бухтит Марьянин. — Совсем чуть-чуть…

— Заткнись, — так же медленно отвечает ему Шаман. Макс проводит пальцами по губам, изображая замок. — Главное, в междурядье не лезть и на поворотах оставлять себе запас в пространстве. Все хорошо. У тебя отлично получается.

И меня действительно отпускает. А перестав нервничать, я начинаю чувствовать машину, и мы даже не въезжаем в задницу седану на светофоре, а плавно притормаживаем и ждем пока загорится стрелка. Поворачиваю, вижу машину нашего эксперта и встаю за ней. Марьянину не удается скрыть выдох облегчения. Не иначе, как издевается. Гад!

— Что тут произошло? — только сейчас спрашиваю у парней и глушу двигатель.

— Ничего хорошего, — от Макса тянет холодом. Он выходит из машины и направляется прямиком к специалистам.

— Новая жертва нашего педофила, — вводит в курс дела Шаман.

Он же помогает мне выбраться на улицу и тоже быстро уходит вперед. Спешу за ним и застываю прямо за широкой спиной тихо матерящегося майора.

— Живая? — спрашивает Макс.

Эксперт неопределенно качает ладонью в воздухе, не останавливая работу. Ясно, все очень плохо. Смотреть на нее больно. Истерзанный зверем ребенок. Я не могу… Не знаю, как еще стою на ногах. Я… Черт, я будто на себе испытываю сейчас все, что он делал с этой девочкой. Я все помню до мельчайших подробностей и словно возвращаюсь в прошлое. Меня сковывает фантомными болями внизу живота, между бедер, в голове, мышцах. Его рука словно заново сдавливает мое горло, почти полностью перекрывая доступ к кислороду, чтобы не кричала. И глаза, черные-черные с диким пламенем вместо зрачков.