– Да!
– Тамар с вызовом вскинула головку.
– Ты жалеешь сухачей... жалеешь Элию... да уже не было ли у тебя что с ней?!
– девушка вскочила, ее глаза вспыхнули яростью.

– Успокойся!
– прикрикнул Блейд, легким толчком возвращая ревнивицу в прежнее положение.
– Ничего у меня с ней не было. Она не снимает ни плащ, ни маску, и я даже не видел ее лица. Тебя удовлетворит мое честное слово?

Тамар закусила губу.

– Так почему же ты тогда жалеешь ее? Ну, почему?

– Но ведь можно жалеть не только вас, - осторожно заметил Блейд. Сейчас вы в беде, мой долг - помочь вам, но что изменится, если вы выберетесь из своих несчастий ценой гибели сухотников? Я хочу, чтобы вы зажили нормальной жизнью... покинули бы топи... а убивать тех, кто этому мешает, для меня слишком просто и неинтересно.

Тут он, конечно, несколько покривил душой. Пусть он почти не вспоминал о Наоми... но увидеть ее мертвой никак не хотел.

– Ты хочешь, чтобы мы помирились с сухотниками? С этими пиявками, которые сосали нашу кровь все эти годы?
– Тамар почти кричала. Всякая осторожность была отброшена.
– С теми, кто...

– Знаю, знаю! Кто загнал вас в болота и топи, кто назначает грабительские цены за долгожив...

– Наши умирают из-за этого!

– Ты сможешь вернуть мертвых к жизни, если перережешь всех обитателей поселка?
– в упор спросил Блейд.

– Мертвых - нет! Но я смогу отомстить!

– Люди Элии, бесспорно, заслужили наказание, - изрек странник.
– Но не поголовное же истребление! Да и не от них, я думаю, здесь все зависит...

Тамар попалась в ловушку.

– А от кого же?
– с детской непосредственностью выпалила она.

– От Слитых, от кого же еще!

Сбитая с толку, Тамар умолкла.

– Слитые покупают долгожив у Элии. Слитые посылают своих чудовищ в леса сухотников. Слитые крадут детей из поселка... и, похоже, не только из него. Мы не сможем развязать этот узелок, пока не заглянем под сверкающие шпили...
– последнюю фразу Блейд еле слышно пробормотал себе под нос. Доказательств у него было пока немного, однако своей интуиции он привык доверять

– Я... я не знаю, - растерянно выдавила из себя девушка.
– Я знаю, что сухотники - враги... а ты говоришь - что нет... Я знаю, что ты не врешь... ты ведь дрался с лапачом, рискуя жизнью... но у меня это как-то не укладывается в голове!

Щека Тамар коснулась плеча странника.

– Не хочу сегодня больше думать, - шепнула она с чисто женской непоследовательностью.
– И о ребенке тоже... быть может, мы зачнем его позже...

Таковы женщины. Во всех мирах, во всех бесчисленных реальностях, во всех измерениях и вселенных...

Руки Блейда и Тамар встретились. Их пальцы, спеша, уже развязывали узлы на тесьмах; странник и дочь Бротгара лежали глаза в глаза, словно стараясь загипнотизировать один другого неподвижностью взоров. Это было чем-то вроде игры - когда партнеры раздевают друг друга, делая при этом вид, что ничего не происходит.

Ладони Блейда легли на обнаженную талию Тамар, тонкую, словно у нью-йоркской топ-модели, изнурявшей себя бесконечными диетами. Губы девушки чуть приоткрылись, дыхание стало глубже и чаще - она загоралась от одного прикосновения, все горе, все тревоги, вся неутоленная тоска гордого и сильного сердца - все это выплескивалось сейчас наружу. Руки се уже стаскивали последние покровы с чресел разведчика.

Спустя минуту они забыли обо всем - о хищных тварях, окружавших их убежище, о сухотниках и болотном народе, об Элии и своей миссии. Дочь Бротгара оказалась куда темпераментнее и ненасытнее Наоми. Они перепробовали все позы; и всякий раз, когда Блейд подходил уже к самой черте, он слышал неистовый, хриплый шепот Тамар.

– Нет! Нет! Подожди! Я хочу еще! Еще!.. Еще...

Ночь любви оказалась чрезвычайно бурной. В конце концов Тамар просто лишилась чувств на вершине блаженства; Блейд в приятной истоме вытянулся рядом с ней.

– Ребенка мы зачнем... в следующий раз - услыхал он слова девушки, засыпая.

* * *

Они пробудились на рассвете. Здесь, в Сухом Логе, можно было не выставлять ночной стражи. Болотные твари ненавидели сухую траву...

Однако нельзя сказать, что пробуждение их было очень веселым: на вершине самого южного из холмов нагло восседал ширп, бессовестно пяля на любовников свои красноватые глазки.

Руки Блейда схватили арбалет прежде, чем разум успел подсказать, что к чему. Выстрел - и летучий ящер покатился по склону, ломая перепончатые крылья и оставляя за собой кровавую дорожку. Однако радоваться было рано с противоположной стороны пригорка, невидимой из ложбины, тотчас взлетели еще три ширпа. Сделав круг над Сухим Логом, они помчались на юг.

Элия оказалась куда сообразительнее, чем полагал Блейд.

– Вставай!
– странник потряс девушку за плечо.
– Нас обнаружили!