– Можно вопрос?

– Конечно.

– Вы видели последний пункт договора, почему ничего не спрашиваете? – Торвальд бросает в мою сторону заинтересованный взгляд.

Последний пункт… звучал он так: «Если получится, вернуть князю первоначальный облик».

Еще тогда показалась странной эта формулировка. Не «снять проклятие» или «найти лекарство от болезни», а именно вернуть истинный облик.

Меня не поставило врасплох наличие в договоре подобного условия. За триста миллионов марок вполне себе понятное требование, которое по своей форме обязательного характера и не носит. Получится - хорошо, нет так ничего с этим не поделаешь.

Попробовать, конечно, нужно. Хотя, раз уж сами подчиненные князя не нашли способ его вернуть, не представляю, как могу помочь я?

У меня, как у живущей не первую свою жизнь, и вообще, побывавшей уже не раз за гранью и даже переродившейся в другом мире, есть опыт общения со всяким загадочным и сверхъестественным, а вот обычная невеста как должна была бы с таким справляться?

В самом деле не могло же это быть проклятием, разрушить которое может истинная любовь или типа того? Мы ведь не в детском мультфильме в конце-то концов!

– Я полагала, что это само собой разумеющееся условие, - пожимаю плечами.
– Магов не так много, а темных заклинателей среди них еще меньше. Не могу представить, что кто-то из них стал бы тратить свои силы на проклятия. Болезнь? Тогда ею бы болело большее количество людей. Передающееся по наследству заболевание…опять же, насколько мне известно в роду Агнар до этого случая подобного не происходило.

– …Вы много об этом размышляли.

– Да. И чем больше думала, тем сильнее у меня болела голова.

А еще я полагала, что вряд ли как новоиспеченная без пяти минут невеста имею право спрашивать в первый же день такие подробности. Ну, мало ли, дворецкий передумает и захочет отменить наш уговор, тут ничего тогда не попишешь.

Слишком быстро доверять еще вчера незнакомому человеку – я не идиотка, чтобы требовать от других того, чего не могу позволить себе сама.

Торвальд не отвечает. Чего и требовалось доказать. Кто знает, может я вообще сбегу, увидев, что там за этой дверью? Так он, наверное, думает.

Как бы не так! Кто платит, тот и девушку танцует. От моих действий зависит не только моя жизнь. Бежать мне некуда, от собственных терзаний все равно не скрыться ни в одной точке света.

Дворецкий останавливается напротив закрытой на замок двери:

– Мы пришли.

Мужчина достает ключ и передает мне фонарь, который нес на протяжении всего пути. Когда он открывает дверь, я понимаю почему нам был нужен источник света.

Хоть глаз выколи темнота почти что осязаемая. Даже самой темной ночью не так непроглядно. Морщу нос. Ну и запашок. Глаза почти ничего не видят, а из-за отсутствия зрения обоняние только усиливается.

Прошлую Нильсину бы тут же стошнило. Но не меня. Ту Ниль никогда дурианом не угощали. Апгрейд этот сомнительный и не особо полезный. Был, пока носа не коснулся это «аромат».

Торвальд молчит, я тоже не произношу ни звука.

Первым тишину нарушает мой жених

Слышится грохот, словно зверь бежит в нашу сторону, но на полпути врезается во что-то твердое и жалобно скулит. Зажигаю свет и вытягиваю фонарь вперед.

Боже.

Половина покоев представляет собой клетку с толстыми прутьями. Решеткой от пола до потолка оградили часть спальни посередине. Мебель внутри сломана и едва ли можно угадать, что из себя представляли раньше эти деревянные обломки и щепки. От подушек и ковров остались лоскуты. Следы когтей и зубов везде.

Раздается злобный рык.

Я перевожу взгляд обозленного зверя. Он уже снова на ногах.

Действительно, похож на волка. Только в несколько раз больше. Да его макушка будет на одном уровне с моим плечом, если не выше! На таком и верхом словно на лошади можно передвигаться. Если не сожрет, конечно.

Невольно делаю шаг вперед.

Интересно. Покопавшись в памяти, я не могу найти признаков ни одного знакомого мне вида. Больше всего зверь походит на арктического волка, только вот размер крупнее в разы, да и весит, судя по всему, немало.

Больно, должно быть, вот так впечататься в прутья клетки. Не маленький же, здоровый такой, а интеллекта как у щенка. Не мог же он не заметить, волки в темноте видят прекрасно, гораздо лучше, чем люди.

Серебристая шерсть топорщится на спине, из зубастой пасти капает на пол слюна, острые уши прижаты к голове, а глаза, карие, с красной поволокой, следят, не моргая. Поза тоже говорит весьма ясно, что зверь готов к атаке. Корпус напряжен, лапы широко расставлены.

– Ваша светлость…- зовет тяжко Торвальд своего хозяина.