– Моя леди не одобряет мой прошлый образ жизни. Как же мне тогда впредь жить? – глаза Хантера закрыты, покрытый щетиной подбородок и щека трется о мою ладонь. Полотенце со льдом уже давно упало на пол.

– Найди себе что-нибудь по душе. Будь то хобби или домашний питомец…Если изучишь свои вкусы, попробуешь разные занятия, что-то да понравится, верно?

Князь открывает глаза.

– Понравится…Что насчет человека?

Я немного теряюсь и смотрю в сторону, избегая его прямой взгляд.

– Что ж, это тоже неплохой вариант.

Хантер молчит, смотрит в окно, затем снова на меня и спрашивает:

– Я похож на него?

Отнимаю руки от лица князя и вырываюсь из его объятий. Необъяснимое чувство сменяется неловкостью. Да и тон мужчины с глубокого и чувственного становиться снова обозленным и серьезным.

– На кого? – понятия не имею, о ком идет речь.

– На лорда Брандта?

Хмурюсь.

– Это тут причем?

Откуда у него вообще такие мысли? Роджер занимается продажей контрабанды, сотрудничает с предателем севера, смысл вопроса князя совершенно не ясен. Они как небо и земля. Да и внешне, хотя вряд ли об этом речь, они различаются.

Мое лицо не может держать больше маску.

Хантер что-то знает?

Он…с ним столько странного и мистического произошло, вдруг каким-то образом он узнал о прошлом, которого для всех, кроме меня и вовсе не существовало. Перед глазами мелькают обрывки воспоминаний нашей с Роджером совместной истории.

– Этот взгляд…- невесело улыбается его светлость. – Стоило упомянуть этого мужчину, и взгляд у тебя такой же, как и в тот раз, когда ты сказала, что любила меня.

– Когда я такое говорила?

Ничего не понимаю.

– Ну…кормила, чесала за ушком…тогда…

Делаю шажок назад. Князь по-прежнему сидит на стуле, смотрит на меня вверх, но встретить его взгляд сейчас мне представляется очень сложным делом.

Кажется, и впрямь говорила что-то подобное, но смысл ведь иной был. Я же Арни в виду имела! Для меня мой четвероногий друг и князь – два разных существа, и чувства тоже различные вызывают. Вроде бы…

Нет, Ниль, какие еще сомнения тут могут быть? Над этим стоит поразмыслить, почему-то однозначного ответа, когда вопрос стоит так, у меня нет.

– Так что, похож?

– Вы совершенно разные, - качаю головой и отворачиваюсь. Пусть оставит этот глубокий и вызывающий у меня трепет взгляд для кого-нибудь более значимого.

Хантер поднимается. Теперь князь возвышается надо мной как обычно.

– Кто тебе этот мужчина?

Честное слово, не думала, что мой жених настолько проницательный! Чего же он притворяется таким невосприимчивым к чужим чувствам? Дала слабину, когда вспомнила о прошлом, так он теперь вцепился в меня.

Разворачиваюсь, смотрю прямо и холодно отвечаю:

– Я его знаю, потому что он двоюродный брат моей подруги. Мы даже не представлены друг другу официально.

– Даже? – хмыкает Хантер. – И что это за подруга такая?

Серьезно?

– С чего вдруг тебя волнует круг моего общения? – я начинаю тихонько закипать.

– С того, что ты моя невеста! – громыхает в пустой кухне мужской бас.

Отшатываюсь назад. А ведь до этого Хантер ни разу не поднял на меня голос. Такую ярость я наблюдала у него только когда он с вассалами выяснял отношения.

Кстати, о каком предательстве тогда, перед воротами замка, говорил князь? В чем обвинил своих поданных? Я ведь не спрашивала, и никто меня в известность не ставил…

– Если невеста не значимый для жениха человек, то кто тогда? – уже спокойнее говорит Хантер.

– Воистину, какой же князь у нас одинокий человек! – закатываю глаза и скрещиваю руки на груди. Уж точно в его жизни должны быть те, кто ему ближе той, которая проживает тут на договорной основе.

Это ссора отличается от обычных подтрунивай и обмена колкостями. Мы действительно выясняем отношения сейчас? Вопрос о Роджере был едва ли предлогом, собака тут в ином зарыта.

– Вот как. В моих глазах таковой являешься именно ты, Ниль. Холодная словно ледышка. Ты не просто благородно спасла свою семью, но еще и отчего-то убежала. Сюда, на Север. Почему не захотела вернуться к родне? Мать и отец, старшие братья, они, должно быть, скучают по тебе, волнуются. А ты и весточку отправить не просишь, осталась здесь…Вынудила меня попросить о помощи, позволить тебе остаться. Обвела себя же вокруг пальца этой уловкой. Но меня не провести так легко. И не надо отговариваться опять своей благородной жертвой во имя помощи мне и княжеству. Это не так. От чего ты бежишь? От чего скрываешься? Чего именно страшишься? – с губ мужчины сыплются обвинения-провокации.