– Я не про наркотик, – уголки её губ чуть приподнялись в робкой застенчивой улыбке. – Я про вечеринку. Тебе здесь нравится? – и, не дожидаясь его ответа, предложила. – Давай уйдём отсюда.

***

– Сань, ну ты чего? – Марк стоял в дверях и растерянно улыбался. – Там все наши давно собрались, одного тебя нет. Змея два раза уже спрашивала. Ты чего здесь застрял, а?

– Я? – Сашка встрепенулся. – Я так… сейчас приду.

Он неопределённо махнул рукой, давая Марку понять, что тот пусть идёт, а он сейчас, вот только соберётся, да.

Марк пожал плечами, но сделал вид, что понял, и скрылся за дверью. Сашка тоже поднялся. Его затворническое сидение всё равно ничего не решит. Так или иначе ему придётся выйти, дойти до классов, получить соответствующие указания от Зои Ивановны и войти в нужную аудиторию. Слишком низко его не сошлют, конечно, так… куда-нибудь в энергетический комплекс или инженером в машиностроительный, и это всё же лучше, чем ничего.

Сашка открыл дверь комнаты и вышел вслед за Марком.

В школьных коридорах, несмотря на увещевания учителей и их тщетные призывы к порядку, было шумно. Своих – Марка, Нику, братьев Фоменко и Веру с её неразлучной тенью Олечкой – Сашка нашёл у двести двенадцатого кабинета.

– Сашка! – Ника бросилась ему на шею. – Ну ты вообще! Мы здесь с ума уже сходим, а ты!

– Погоди, – Сашка мягко отстранил Нику и поглядел на остальных. – Змея где?

Все знали, что в день собеседования нужно сначала подойти к Зое Ивановне, отметиться и получить от неё бланк с проставленными именем, фамилией и номером кабинета (одного или нескольких), где, собственно, их и ждало уже такое близкое будущее.

– Только что здесь пробегала, минуты две назад, и, кажись, туда, – Леня Фоменко мотнул головой влево.

Уйти Сашка не успел – его остановил насмешливый голос Веры.

– Что, Сашенька, со страха трясёшься, да?

Сашка обернулся. В сощуренных глазах Веры колыхалось презренье.

– Десять лет Змее задницу лизал, а тут такой облом, да, Сашенька?

Вера смотрела на Сашку прямо, чуть выпятив нижнюю губу. Из всей их компании она была единственной, кто его даже не недолюбливал, а откровенно не выносил. Она не просто подозревала, что он время от времени выполняет для Зои Ивановны разного рода поручения (Сашка предпочитал называть это «поручениями»), она знала это. Знала, но по каким-то своим соображениям предпочитала молчать, ограничиваясь шпильками и ядовитыми замечаниями в его адрес. Вот как сейчас.

Сашка почувствовал, как в груди поднимается раздражение. Что она понимает? Что она вообще может понимать? Звёздная девочка: дед-генерал, всю жизнь в Совете, отец – начальник снабжения, мать и бабка – обе в департаменте образования не последние люди, перед Верой красная ковровая дорожка с рождения до смерти выстлана. Он инстинктивно сделал шаг навстречу.

– Верка! Ну ты совсем рехнулась, да?

Между ним и Верой оказалась Ника, растрёпанные волосы непослушными рыжими спиральками разлетелись в разные стороны.

– Да ладно тебе, – Вера фыркнула. – Расслабься и не маши тут крыльями, как курица над цыплёнком. И Сашенька твой пусть выдохнет. На!

Вера сунула прямо под нос Сашке бланк.

– Я твой бланк у Змеи забрала. Вместе со своим. Нам обоим в четыреста пятнадцатый.

Сашка замер, не в силах поверить в услышанное. В четыреста пятнадцатом кабинете проходило собеседование в административное управление Башни. Значит, Змея… значит, всё-таки она отдала его досье… туда… в управление. Сашка сглотнул.

– Сашка! Сашка!

Он стоял и ничего не слышал. Рядом весело хохотала Ника, дёргая его за рукав. Марк что-то говорил, хлопая Сашку по плечу. По лицам Фоменок растеклись глупые и добрые улыбки. Даже Вера уже не выглядела такой насмешливой. Что до Оленьки, так та и вообще светилась радостью.

***

Человек, который проводил собеседование в четыреста пятнадцатом, был какой-то тусклый. Не серый, не неприметный, нет, а вот именно – тусклый. Другого слова Сашке было трудно подобрать.

– Александр Поляков? – тусклый протянул Сашке руку и как-то вымученно улыбнулся.

Сашка кивнул и пожал ладонь, вялую и тёплую.

– Антон Сергеевич Кравец, – представился тусклый и сделал Сашке знак садиться.

Стул был маленьким и неудобным. Четыреста пятнадцатый кабинет был оборудован под начальные классы, и со стен на Сашку взирали алфавит, таблица умножения и правила личной гигиены. Непонятно, по каким критериям кабинеты вообще отбирались для собеседования.

«О чём ты думаешь, идиот?» – одёрнул себя Сашка и постарался сесть поровней.