— Джой, ко мне! — закричал что есть силы, хорошо понимая, чем грозит необученной собаке встреча с противником, многократно превосходящим пса в силе, весе и хитрости.

И тот послушался, прискакал к моему лицу и внимательно глянул мне в глаза, как бы спрашивая, какие будут дальнейшие указания. Его преданность вызвала у меня прилив сил, и теперь уже я сам попробовал встать на ноги, но не удержался и рухнул обратно на землю. Поняв, что самому снять капкан с ноги вряд ли смогу, решил подползти вместе с ним ближе к машине и потянул за цепь, одно из звеньев которой было наглухо приковано к основанию адского механизма. Цепь оказалась достаточно длинной, не меньше двух метров и другим концом пристегнута к березовому бревну, лежащему поблизости в кустах.

Насколько помню, охотники зовут такое приспособление «потаск», поскольку бревно тащится за пойманным зверем и не дает ему далеко уйти. И только тут до меня дошло, мой собрат по несчастью, прицеплен точно к такому же бревну, но по какой-то причине не может сдвинуть его с места. Внимательно посмотрел в его сторону, где продолжал сидеть в своем укрытии бурый пленник, и понял, его бревно застряло меж двух березок, которые и помешали ему добраться до меня. Аж пот пробил от такого открытия! А если он сообразит и двинется в обратную сторону, то бревно потащит за собой, а там… Нет, об этом лучше не думать. Всяческий охотничий азарт исчез из меня после того, как сам оказался пленен, словно какой зверь. Мысль работала лишь в одном направлении: как быстрее доползти до машины, а потому потянул за цепь, и бревно слегка подалось. Напрягся, и через какое-то время оно уже лежало рядом со мной. Был бы вместе со мной топор, который легкомысленно оставил в машине, мог бы перерубить его и снять треклятую цепь. Но… Джой явно принести мне его не догадается, потому придется ползти. Кинул взгляд в сторону медведя и к моему неудовольствию тот вновь выбрался из ямы и поглядывал в нашу с Джоем сторону с вполне определенным желанием. Больше я в его сторону не глядел, а полз, останавливался, подтаскивал бревно и вновь полз.

Абзац шестой

Сколько у меня ушло времени, чтоб добраться ползком до машины, сказать не берусь. Полчаса, час, а может, и все два, но вот я уж сижу, обливаясь потом, на подножке уазика и вставляю ключ в замок зажигания. Мотор взревел, и тут послышался громкий рык медведя. Но не такой, как раньше, злобный и яростный, а, как мне показалось, почему-то печальный.

Ружье, которое вопреки предсказаниям некоторых драматургов, так и не выстрелило, я прицепил к брючному ремню и дотащил вместе с бревном до машины. Теперь все было делом техники: вытащил из-за сиденья топор и с особым рвением перерубил ненавистный потаск. Первым делом подсадил в машину пса, ни на шаг не отходившего от меня. Он отлично справился со своей задачей, и, думается мне, именно его появление каким-то странным образом подействовало на медведя и заставило залечь в яму. Почему? Не знаю, не ведаю, да, если честно, и знать не хочу. Факт остается фактом, Джой не испугался лесного чудища, каким тот ему наверняка показался и не забился, в кусты или там под машину. Вот что значит истинное чувство любви и преданности. Он и на этот раз поступил по неписаным правилам кодекса собачьей чести, встав рядом с хозяином. И, уверен, кинься медведь на меня, пес не задумываясь бросился бы на него, наверняка понимая, чем это ему грозит.

А вот управлять машиной с помощью одной ноги оказалось не так-то просто. Но и здесь нашел выход, отжав сцепление прикладом ружья, а свободной ногой управлялся с педалью газа, так и въехал к себе во двор, радуясь незакрытым воротам. От капкана легко избавился, безжалостно перепилив его оказавшейся на веранде болгаркой. Осмотрел ногу и понял, одним хромым в моей деревне стало больше. Что же это за напасть такая? Причем на дурацкое совпадение все эти чудеса никак не походили. Тут что-то большее, а что, сказать не берусь… Промысел Божий, как объясняли в древних летописях всяческую напасть наши предки. Если Его помыслы идут вразрез с нашими, людскими, тут есть над чем задуматься. Только вот думать придется долго, с первого раза загадка сия не разгадывается.

…Вечером позвонил Сабрине и сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться. Я предложил ей больше не встречаться. Через несколько дней объявился Дед и с ним два мужика на мотоцикле с коляской. Все вместе они проехали в сторону леса по той самой дороге, что и я пару дней назад. Но вернулись почему-то неожиданно быстро, высадили Деда возле моего дома, а сами укатили обратно в город.

На мой вопрос, где они были, старик ответил, что проверяли капканы, но медведя в них не оказалось, видно, ушел, каким-то образом освободившись. Мне Дед никаких вопросов не задавал, ни о чем не спросил и вскоре поплелся, все так же прихрамывая, к дому гостеприимной Галины. Потом приостановился и, чуть повернувшись в мою сторону, сообщил:

— А мужик-то тот, о котором думали, что сгорел, нашелся, однако… Пока мы в доме сидели, за ним баба евойная из города прирулила. К нам заглянула, а Васьки то ее нет. Она в баню. Он там и дрыхнет. Растолкала и айда обратно. Закрыла его дома, чтоб очухался, аж на неделю, сама на даче жила. Вчерась вот только и объявился… — И Дед уже не без остановок поковылял дальше, и скоро его спина в потертом пиджачке, застегнутом на все пуговички, слилась с начавшими зацветать зарослями лопухов, ровным строем стоявших на плодородной земле перебравшихся в город или на местное кладбище сибирских хлебопашцев. И ничейная теперь земля, словно не дождавшаяся жениха невеста, отдалась цепким и жадным до ее нежного тела чужакам. Не пропадать же добру, коль других желающих жить с ней, пусть и без взаимности, не нашлось.

А мы с Джоем остались сидеть на лавочке… И каждый думал о своем: он поглядывал на забор, где давно почему-то не появлялись сварливые сороки; а я смотрел вслед неторопливо идущему по деревенской улице Деду и думал, кто меня позовет к себе, когда доживу до его возраста…

А если этого не случится, не пропаду. Возьму Джоя, и мы пойдем дорогами, где нет машин и ненавистных светофоров, капканов и других выдуманных кем-то безжалостных приспособлений против всего живого. Мы пройдем мимо сборищ людей, занятых наиважнейшими делами; мимо монументальных храмов, обряженных в золото и мрамор; мимо особняков с решетками на окнах; мимо дымящих труб каких-то там производств; мимо вырубленных лесов и свалок; мимо мертвых деревень; мимо обмелевших рек и оставим все это миру, живущему без любви.

Я знаю, Джой с его обостренным обонянием рано или поздно приведет меня в страну, где сокрыто дарованное нам Богом чудо радости и свободы. Где нет иных законов и правил, кроме одного — правила любви… Там нас давно ждут, примут и вылечат от неизлечимой болезни, зовущейся безверием.

17 февраля 2017 г.