И далее:

Хочу подчеркнуть, в классики записывают автора по причинам не всегда ясным… Но все же причисляют, записывают.

Первым к разделению литературных творцов на великих и «разных» призвал Ф. М. Достоевский весной 1880 года на открытии памятника А. С. Пушкину. Противник любых революционных преобразований сам сделал первый шаг к размежеванию людей на значимых и не очень. Думается, тем самым подготовив на будущее почву и для своей собственной мемориальной «доски почета». Но это его личное мнение, а не всенародного большинства, поскольку референдума на этот счет никто не проводил.

Нет, поймите правильно, я не противник почитания Александра Сергеевича и его творчества, но результатом такой избранности стало вычеркивание и списание десятков, если не сотен авторов, писавших в ту же пору, и привело к некому вождизму, столь широко пустившему свои корни в веке двадцатом. И уже того же Пушкина предлагали скинуть с «корабля современности» и заменить авторами пролетарского происхождения. А потом главным литературным критиком стал отец всех народов, который легко тасовал и писателей, и композиторов, и художников по их «полезности» для политики партии. Об этом много сказано, написано и повторяться на этот счет не хотелось бы…

Созданный по подсказке того же самого вождя Союз писателей был сконструирован по образу и подобию рыцарских средневековых орденов, только там все поклонялись Спасителю и действовали во имя и во благо Его, а писательские ордена-союзы советского образца должны были признавать и в любой своей строчке подчеркивать роль партии; иные отклонения от этой линии строго карались.

Но, коль все мои повествования связаны так или иначе с событиями, в которых я был пусть не всегда участник, но хотя бы очевидец, то попытаюсь изложить, как приобщали к литературе моих земляков в начале 70-х годов двадцатого века. Идея проведения литературных десантов на сибирскую землю исходила, несомненно, от партийных органов. Ими же, надо полагать, она и финансировалась. Дело обстояло так, что в города и поселки Тюменской области привозили поэтов и прозаиков всех мастей, включая столичных журналистов, задачей которых было опубликовать очерки в центральной прессе о происходящих событиях. Все это проходило под эгидой памяти П. П. Ершова, а потому само мероприятие получило название «Ершовские дни».

Не берусь назвать точное число пишущей братии, побывавшей с кратковременным визитом в нашей области, но в выступлениях, проходящих на Софийском дворе, участвовало никак не меньше сотни человек. Не буду называть пофамильно всех участников, скажу лишь, что ведущим был назначен Алим Кешоков, кабардинский поэт и прозаик, Герой Социалистического Труда, один из секретарей правления Союза писателей, человек, так сказать, представительный и ответственный. Вот он и представлял всех выступающих и давал им слово.

Те, кому было поручено выйти к народу, заполнившему все свободное пространство обширного Софийского двора, говорили о заслугах сибиряков, об открытии нефтяных и газовых месторождений, а если то оказывался поэт (поэтесса), то он, естественно, читал свои стихи. Но, оговорюсь сразу, что наиболее известных в то время молодых поэтов (Е. Евтушенко, А. Вознесенского, Р. Рождественского) не было. Видимо, партийные органы или не доверяли им, или боялись, что все внимание сибиряков переключится на них и другие авторы будут тем недовольны. Но то всего лишь мои фантазий, а истинные причины, тем более сегодня, вряд ли кому известны…

Народ, естественно, слушал выступающих, аплодировал, когда громче, а когда более сдержанно, но уже через час-другой маленькими группками начинали потихоньку расходиться. Но, что ни говори, это было далеко не рядовое событие для захудалого в те годы Тобольска, когда еще и речь о строительстве нефтехимического комбината не шла и горожане жили тихо, размеренно, вполне довольные тем, что имели.

Не думаю, что эти литературные десанты, а всего их было три или четыре, точнее сказать затрудняюсь, привели к вспыхнувшей вдруг среди тоболяков любви к национальной литературе, а тем более к рождению очередного местного таланта. Скорее всего эти встречи прошли на том же уровне, как, скажем, приезд актерской труппы из какого-нибудь столичного театра или выступления музыкального ансамбля, которые вскоре забывались и стирались в памяти начисто.

А закончились «Ершовские дни» так же внезапно, как и начались. Видимо, партийное руководство решило, что сибиряки в меру вкусили стихов и прозы, насладившись творчеством советских пиитов или что другое, но общенародной традицией эти дни для Сибири не стали. Руководству виднее…

Я же во время проведения этих самых встреч литераторов с народом носился с фотоаппаратом и рьяно выискивал интересные сюжеты. Но, увы, отобрать из всего отснятого материала кого-то конкретного, а тем более где-то их опубликовать, оказалось делом нелегким, и практически все фото тех лет благополучно утеряны.