– Значит, вы хотите у меня работать, – все также сухо продолжала. – Но вам придется стать учеником. Причем предмет учебы не имеет отношения к зоологии. Алиев, может, хватит?

– А я ничего, профессор, не говорю.

– Я все это знаю, и согласен.

– Значит, пишите заявление, работайте и учитесь, – спокойно сказала слегка опешившему Звенигоре, подавая ему бумагу и ручку. Он написал заявление.

– Алиев, идите поближе. Вы отвечаете за своего ученика. Смотрите, не разочаруйтесь в нем!

– Есть, отвечать и не разочаровываться! – отсалютовал Алиев, подхватил Звенигору и удалился.

– А у нас никто не знает об этом кабинете, – удивился Звенигора.

– Лучше пусть и дальше не знают, – посоветовал декан Арлеона.

На каждом факультете имелись свои выдающиеся личности. Косовцы уже после первого года обучения приобрели какую-то особую осанку, вальяжность, как их декан. Они отличались своими манерами ото всех. Косова сумела вышколить их, как дворян. Она говорила иногда Толкину: «Если б Бинс попала ко мне, ей цены бы не было. Вы не способны оценить дворянское воспитание».

– Зато я способен оценить практическую хватку, – посмеивался в ответ Толкин.

После освобождения из «плена» мальчишкам кто-то рассказал о столкновении девочек и ребят-факиров. Друзья были несклонны прощать обидчиков вообще, а Андрей особенно. Но в школе были строжайше запрещены магические дуэли между учениками.

Достаточно и индивидуальных занятий, чтобы уяснить силы друг друга. Шел дальше второй год жизни школы. Неразлучные занялись новой идеей глобального масштаба.

– Почему в нашем водоеме нет рыбы? – задал однажды вопрос Волков.

– Ну, он недавно сделан, не запустили еще, – ответил Игнатов.

– А давайте, мы это сделаем, – загорелся Андрей идеей. – Наловим рыбы, в озере или в реке, принесем и выпустим.

– Ага, принесем, а как? Она же подохнет в дороге! – охладил его Роман.

– А мы слетаем!

– Ты что, уже так хорошо летаешь? Да и выходить нам из школы нельзя. – отозвалась Хана.

– Ну, ладно, – не сдавался Андрей, – давайте на каникулах купим сеть, ведро с крышкой, и весной, после ледохода, сделаем!

– Ох, Андрюха, умеешь ты втягивать нас в истории, – усмехнулась Катя. На том и порешили.

В беседке уединились Немура и Полянский, и еще двое ребят. Андрей решил выяснить, зачем. Беседка стояла совсем рядом с корпусом Факиров, и Демидов, спрятавшись за углом, слушал. Сначала ничего интересного не было, но вот прозвучало имя Кати.

– Надо бы эту Лесняк проучить! Из-за нее мы целый вечер дурацкие выражения писали, и получили выговор. – проворчал Немура.

– Чего проще – возьмем под контроль, и все. Поглядим, как справится.

– А если сходу раскусит? Она же по контакту лучшая в школе.

– Вряд ли догадается, кто.

– Ну, погодите, дружочки, мы еще посмотрим, кто кого! – пробормотал Андрей, тихонько ретируясь за здание. Узнав замысел врага, Андрей, как истинный разведчик, отправился к своим.

– Катюша! Тебя Полян и Немура хотят взять под контроль, так что будь внимательна.

– Как мило, что ты меня предупредил, Андрюша! – улыбнулась Катя.

– Слушайте, а давайте их проучим? – тут же загорелся Андрей. – Они же не знают, что я подслушивал. Вот потеха будет!

– Андре, твои идеи – всегда наш источник вдохновения! – Заявила Хана.

– Без тебя мы бы не знали, что нам делать. – Все засмеялись, а Андрей ответил:

– Я тебя тоже очень люблю.

Эта фраза: «Я тебя люблю», в школе была общепринята и несла смысловую нагрузку доброжелательства и дружбы.

Неразлучные начали наблюдение. В силу сложившихся обстоятельств нападение на Катю было возможно в обычной школе и в Трапезной. Но уроки у Факиров и Чародеев были в разные дни, так что оставалась только Трапезная.

К тому же стол Факиров стоял ближе к входу, чем стол Чародеев. Чтобы взять под контроль девочку, необходимо было поймать ее взгляд. И дня через два Полянский обратился к Кате, когда она входила в Трапезную.

– Катя, ты сегодня после ужина свободна?

– После ужина? Вроде свободна. А в чем дело, Жора? – мило и лучезарно улыбнулась девочка. Этот момент и был выбран для атаки. У Кати слегка изменилось лицо.

– Да, Жора, я совершенно свободна, – совсем другим тоном произнесла. – Что ты хотел?