Вот пара ее куплетов:

«Нiчь яка мiсячна, зоряна, ясная,

Видно, хочь голки збирай.

Вийды, коханая, працею зморена

Хочь на хвилиночку в гай.

Ты ж не лякайся, що нiженькi босii

Вступлять в холодну росу.

Я ж тебе, серденько, аж до хатиноньки

Сам на руках вiднесу…»

Я, естественно, из этой песни не понимал ни одного слова, но очень лиричный и печальный характер ее мелодии уже тогда как-то обостренно воспринимался моим детским пробуждающимся сознанием…

Повзрослев, под этим же столом мною был устроен «штабик», где, скрытый от посторонних глаз свисающими вниз краями скатерти, любил возиться с игрушками и читать первые любимые книжки.

И опять, услышав знакомую мамину мелодию, замирал, теперь уже вслушиваясь в каждое слово песни.

Было как-то особенно жаль эту бедную усталую девушку, которая вынуждена была босыми ногами ступать по холодной от росы траве…

Потом во время учебы в училище и последующей службы те детские восприятия были скрыты под громадным слоем новых жизненных событий, получаемых знаний и впечатлений…

Но вот однажды уже в двухтысячные годы в Москве совершенно случайно услышал эту песню в исполнении певца Николая Гнатюка.

Был поражен той волной эмоций и впечатлений, которые вдруг мгновенно возникли в душе.

Сразу отчетливо вспомнил и себя, сидящего на столе, и шум работающей швейной машинки, и негромкое задушевное мамино исполнение той песни, с которой и началось восприятие истинного народного творчества…

А шила мама прекрасно!

В те времена магазинов готовой одежды в нашем Геническе не было, поэтому хорошая портниха была, как говорят, нарасхват! Очередь к маме на пошив растягивалась на несколько месяцев…

Мама могла шить и мужскую и женскую одежду, начиная от шапок и пальто и заканчивая брюками, юбками и кофтами. Причем стремилась не просто пошить, как хотела клиентка, а всегда предлагала свои варианты отделки, какие-то детали украшений, которые подчеркивали бы женские достоинства и скрывали недостатки… Словом, настоящий универсальный кутюрье-профессионал!

Предпочтение она отдавала учителям, женам местных партийных и советских функционеров, работникам торговли…

Шить мама любила, поэтому часто засиживалась за швейной машинкой заполночь. А еще и дом, сад, огород, стирка, готовка и двое детей…

Как только она все успевала делать!

Поэтому ее вклад в семейный бюджет намного превышал скромную учительскую папину зарплату. Помимо денежных вознаграждений мама получала и некоторый доступ товарам, которые можно было купить только по «блату», что в эпоху всеобщего дефицита было особенно важным. Это могли быть импортный мебельный гарнитур, украшения из золота, чайный сервиз, хрустальная ваза и т.д…

Даже домашний телефон нам установили в 1962-м году только потому, что мама пошила костюм жене первого секретаря райкома партии.

Такие вот порядки тогда существовали!

Будучи учеником старших классов, мне, порой, приходилось наблюдать, как мама общается со своими клиентами, как она рекомендует сделать то или это (увеличить или уменьшить декольте, поднять или опустить плечи, удлинить или укоротить юбку…), и как они безоговорочно подчиняются ее авторитету.

Однако попыток попытаться перенять мамин опыт и мастерство у меня, к сожалению, не было. Почему-то считал, что это чисто женская профессия.

А ведь мог бы с ее помощью тоже стать известным кутюрье как Армани или Зайцев…

Шутка!

Март 1948 г. Геническ. Мое первое фото. Уже целый год живу!

12.06.2013 г. Москва. Говорят, что внук Григорий похож на меня.