— Сейчас станет чуть легче. — смотрит на меня с жалостью и отцовской нежностью, о которой я забыла еще в далеком детстве. Глаза закрываются и я погружаюсь в глубокий, беспокойный сон. Сон ли это?

Мутные картинки проносятся перед глазами. Не запоминаю ни лиц, ни смысл сна.

Открываю глаза от боли в руке. Лежу на тонком матрасе, в вытянутой руке стоит игла.

В теле слабость. По ощущениям, чувствовать себя я стала еще хуже.

Поднимаю руку, пытаясь сбросить иглу, привлекаю внимание мужчины, что заботится обо мне. Если так можно сказать.

— Тише, тише, девочка. — останавливает мою руку, по отечески гладит по перебинтованной голове, — это капельница с лекарством. Тебе станет лучше. Поспи.

— Помогите… — хриплю я.

— Спи, деточка, спи.

Слезы катятся по виску. За туманенным взглядом ловлю жалость и страх в глазах мужчины.

Он не поможет. Он так же боится, как и я. Только боится он за свою жизнь. И я его понимаю, и не должна винить. Но бездействие-тоже преступление.

Мэтью, где же ты?

Глава 46

Он не поможет. Он так же боится, как и я. Только боится он за свою жизнь. И я его понимаю, и не должна винить. Но бездействие-тоже преступление.

Слабость в теле и тяжесть в голове быстро забираются силы. Я снова погружаюсь дрему, сквозь которую чувствую и слышу шевеления в комнате. Вот кто-то обтирает мое лицо влажным полотенцем, к губам подставляют стакан воды и я жадно пью ее, чувствую боль в запястье, откуда убирают иглу от капельницы. Чувствую, как комната уменьшается в своих размерах, давит на меня, тяжелый запах мужского парфюма вытесняет из комнаты весь кислород. Сквозь дрему, из которой я не в силах выйти, ощущаю дикую панику. Внутренности скручивает, а дыхание сбивается.

— Она еще не пришла в себя? — слышу до боли знакомый голос и мне тут же хочется бросится бежать.

— У нее сильное сотрясение, ближайшее время она пробудет без сознания. Ей срочно нужно в больницу, в таких условиях…

— Вышел. — рявкает Алекс на попытку доктора вразумить этого ублюдка.

Звон в ушах от его крика заслоняет от всех окружающих меня звуков, в том числе и звук закрывающейся за доктором двери.

Звук шагов отбивает чечетку у меня в голове. Алекс подходит ко мне. Шорох одежды, и вот его рука заправляет за ухо выбившуюся прядь волос, которая давно окрашена моей кровью.

Грудную клетку спирает, я задыхаюсь от поступающей паники. Меня оставили с ним наедине. Что он сделает после того, как я скрывалась от него почти четыре месяца?

— Ну что ты, сука, чувствуешь руку своего хозяина? Чувствуешь всю мою ненависть к тебе? — выдыхает он со злостью и садистским наслаждением. Я бы даже сказала с придыханием. — Чувствуешь приближение расплаты?

Хотела бы я ничего не чувствовать. Хотела бы не дрожать перед ним. Хотела бы сказать, что я не боюсь смерти, боли, которую он снова может мне причинить. Но я боюсь, потому что очень хочу жить.

Слышу шорох и удаляющиеся шаги. Решаю, что он решил оставить меня на какое-то время в покое. Но он снова возвращается, и на этот раз окатывает меня холодной водой.

— Давай, крошка, открывай свои глазки блядючие. — раздается совсем близко.

От холода и шока я резко открываю глаза. Виски сдавливает острой болью, в глаза словно песка насыпали. Изо рта невнятное мычание, то ли из-за холода, то ли из-за головной боли. Меня трясет. Здесь намного холоднее, чем в той крохотной комнатке, где меня запирали.

— Оклемалась? — присаживается на корточки напротив и гладит мои скулы. — Соскучилась по мне? Я вот очень скучал. Все думал, где же моя женушка ненаглядная? Где же прячет ее новый хахаль? — больно обхватывает рукой мои скулы и притягивает к себе. — Тварь, нашлялась? — со злостью отталкивает меня.

Я бьюсь головой о пол и скулю.

Подонок. Да чтоб ты сдох. Ублюдок.

— Ты не представляешь, как долго я мечтал об этом дне. Сколько ночей я думал, как буду тебя наказывать, как буду воспитывать тебя. Как представлял твои слезы и крики, дико возбуждался. — говорит с нездоровым блеском в глазах, быстро, агрессивно.

Я даже перестала надеяться на спасение.

Я обречена.

Перед глазами стоит один единственный мужчина. Мужчина, с которым я была счастлива. Пусть даже всего короткое мгновение. Этого так мало. При мысли о нем, сердце больно сжимается, а потом бросается вскачь, с бешеной силой качает кровь. Я не успела его хорошо узнать, но успела прикипеть к нему и сердцем, и душой.

Еще больше боли я себе доставляю, когда думаю о нем и яркой, красивой и харизматичной брюнетке. Он скорее всего сейчас с ней. Знает ли он, что меня похитили? Ищет?