— Нет. У тебя дома тебя кое-кто дожидается.

Сердце пропустило один удар. Вернулась! Неужели вернулась?!

Он заставил себя справиться с голосом, чтобы не выдать волнения:

— Скажите ей, что я скоро буду. Через несколько часов.

— Ей? Вообще-то, это он. Прибыл вчерашним рейсовиком. По документам — Лорис Лэвелль.

Сердце медленно вернулось, чтобы напомнить о себе глухим неровным стуком.

— Его пропустили на Лакиот в расчете на то, что он может быть свидетелем, — тем временем продолжал координатор. — Кому поручить его допрос?

— Никому. Я — сам его допрошу. Не трогайте его до моего приезда, но сообщите, что через несколько часов буду я сам. Передайте Магистру, что я возвращаюсь на Лакиот немедленно.

Еще на пороге Зорий почувствовал присутствие в доме постороннего. Лориса всегда сопровождали запахи аптеки и дыма. Его полупустая дорожная сумка встретила Дара на пороге. Сам Лорис спал в кабинете, в любимом кресле Совы. На столе перед ним лежал семейный фотоальбом Зория, раскрытый на голографии его брачной церемонии. И хотя семейный альбом предназначался для показа друзьям и знакомым, Дар вдруг испытал неприязненное чувство к человеку, посмевшему без его разрешения разглядывать Сову в свадебном наряде. Он осторожно поднял со стола альбом, убирая его подальше от чужих глаз, но Лорис тут же проснулся и, моргая, поднялся навстречу хозяину. Гость не подал руки, и некоторое время они с Зорием просто смотрели друг на друга, словно каждый старался отыскать в другом отметины тех переживаний, которые другой принес с собою.

Зорий не выдержал первым:

— Где она? — напрямик спросил он.

— Не знаю.

Ответ пришел слишком быстро, чтобы Дар поверил.

— Лорис, ты не можешь не знать, раз ты здесь. Скажи мне, где она. Мне. Не Ордену.

— А это не одно и то же?

— С ней все в порядке?

— Да.

— Она у тебя? В фактории?

— Нет.

— Мне нужно с ней поговорить, Лорис. Мне нужно ее увидеть.

— Нет.

Да, Лорис мог быть и таким: жестким и непреклонным. Просто сейчас у него в руках не было карабина. Он оглядел комнату, словно хотел убедиться, что они одни, и невозмутимо опустился назад в кресло.

— Может, ты сядешь? — предложил он Зорию так, будто гостем в доме был не он, а Зорий. — Разговор будет не из коротких.

Дар заставил себя отказаться от мысли схватить Лориса за плечи и вытрясти из него все, что нужно. Казалось, Лорис прочел его мысли и добавил:

— Надеюсь, ты понимаешь, что я действительно не знаю их теперешнего местонахождения. Только так они могли отпустить меня к тебе. У Ордена есть множество способов получать информацию, и Сове это известно. То, что я знаю, я тебе скажу сам, без принуждения. Но сначала сядь. И хорошо бы кофе. — Лорис остановил взгляд на черном потеке на ковре и со вздохом добавил: — Но можно и без.

Зорий с трудом заставил себя сесть.

— Они были у меня двое суток назад, — сообщил Лорис. — Когда она с Командором, я не беспокоюсь. — Он улыбнулся. — Ну, или не очень беспокоюсь, если честно. Она знала, что вы будете искать, и что пожалуете и ко мне. Просила передать тебе кое-что.

— Говори.

— На словах она ничего не передавала.

Лорис достал из-под кресла небольшой бумажный пакетик и протянул его Зорию.

— Только это.

Дар открыл пакет и заглянул внутрь. Его бросило в жар. Потом — резко в холод. И опять глупое сердце напомнило о себе острой колющей болью.

Он знал этот предмет.

Силиконовая микроплата бесшумно покатилась по поверхности стола. Новейшее достижение, одна из последних разработок — микроплата системы «Овод», незаметно проникающая под кожу, где спустя несколько часов ее тонкая игла разрасталась до полноценного устройства по слежению.

— Надеюсь, не ты посадил на нее этот жучок? — спросил Лорис.

Дару казалось, что даже тишина в комнате обвиняюще звенит. И чтобы заглушить этот нестерпимый звон, он заставил себя разжать зубы.

— Я, — подтвердил он. — Послушай, Лорис, это был единственный, повторяю, единственный способ дать ей хоть какую-то свободу.

— Это не свобода, — сухо сказал Лорис. — Она хотела не этого.

— Лорис, ну ты-то должен понять! Ее не оставят в покое. Никогда! Ни при каких обстоятельствах. Она всегда должна быть под контролем. Это единственный для нее способ оставаться в живых. Не смотри на меня, как на последнего мерзавца! Да, это я посадил на нее этот жучок. Потому что хотел дать ей хотя бы видимость свободы! Хотя бы ощущение безопасности. Смягчить этот постоянный прессинг. Ведь это я отвечал за контроль. Я! Не чужой человек! Клянусь, я бы защитил ее! Клянусь, я и защищал ее, как мог! Я растянул программу обследования на годы, так, чтобы Сова ее не замечала! Я убедил всех в том, что она не опасна! Я сам курировал большинство исследований! Я пошел даже на то, чтобы фальсифицировать результаты! Только ради того, чтобы дать ей спокойную семейную жизнь! Только ради нее.

Лорис покачал головой.

— Я понимаю, Дар, и мне очень жаль. Для Совы видимость свободы — еще не свобода.

— Где она?

— Если ты мог ее контролировать через жучок, почему ты сразу не прилетел ко мне?

— Он сломан. Ты же знаешь, она может сознательно выводить приборы из строя. После ее побега из Института там так и не заработал ни один компьютер. Подожди…

Что-то не сходилось в логике событий.

— Подожди… Если жучок не работал уже несколько дней, то… Как Ты обнаружил неработающий жучок?