— Лами! — крикнул я ей. — Где, говоришь, это Ристалище-дристалище находится?

Устьевск, промзона

Да, ну и дыра. Где же еще может находиться арена для подпольных боев, как не в старой устьевской промзоне, заброшенной много лет назад? Самое злачное место, как его называли аборигены — «Волшебный лес». Почему? Все очень просто — «туда зашел, и там исчез». При обилии старых промышленных печей, подземелий и реки Устьевки неподалеку — немудрено. Мест, где можно спрятать труп незадачливого лоха, полно.

А вообще нормальные жители обходили промзону стороной. Даже поцики, как презрительно здесь называли местную донельзя коррумпированную полицию, сюда не заезжали. А то были прецеденты с мордобоем и членовредительством. Учитывая, что весь местный полицейский гарнизон был в несколько раз меньше, чем количество гопоты с промзоны, ни один рейд успехов не приносил, даже наоборот. Поэтому местных просто не трогали, находясь с ними в вооруженном нейтралитете. Типа мы вас по пустякам не трогаем, а вы свою шваль держите при себе, поймаем в городе — сами виноваты.

Держал промзону некто Кержак, с которым я был очень хорошо знаком. Хитер, жесток, силен. Очень мстителен. Но вот только один минус — он человек. А, следовательно, для нас — низший, которому когда-то я отдавал приказы. Как и Эрик, и Линда. Смертный нам не ровня по определению. А обращаем мы далеко не всех — это привилегия — и несмотря на просьбы бандюка ни я ни Эрик не собирались это делать. Нечего ему быть Другим, хоть вампиром, хоть оборотнем. Пусть от артрита и геморроя мучается, как все обычные люди.

Я накинул морок и ступил через номинальную границу промзоны — пересек заброшенное шоссе, отделявшее ее от других районов. Сейчас в дневное время промзона была еще проходима — аборигены хоть и провожали меня взглядом голодной собаки на кусок мяса, но что-то их останавливало. То ли рукоять скимитара, торчавшего за плечами, то ли кобура с армейской «Береттой» на бедре, а может быть и ножны с «Ка-баром». В любом случае до указанного Лами адреса я дошел спокойно.

Войдя в местный центр досуга, я чуть не задохнулся от знакомого запаха пота и всех прочих прелестей большого спорта. Спортзал был полон — местные любили мордобой, который они называли «бокс». Но судя по тому, что творилось на ринге в центре зала, боксом это можно было назвать с определенной натяжкой. Скорее уж бои без правил. Я постоял пару минут, посмотрел на посетителей, после чего обратился к одному из них, бычаре с перебитым носом и приплюснутыми ушами.

— Уважаемый, как бы мне встретиться с Васей Быком?

— Зачем он тебе нужен? — выдал он через секунд пять, оглядев меня с головы до ног. Треск ржавых шестеренок в его черепной коробке был слышен на весь зал. Ну понятно, рудиментарная голова у таких питекантропов отрасла, чтобы в нее есть.

— Дело у меня к нему есть. Важное.

— Дело у него есть… — гыгыкнул детина. — Ты откуда взялся, такой красивый?

— Оттуда, откуда и весь честной народ вылез, — ответил я ему.

Ссориться не хотелось, я не за этим сюда пришел. Детина еще раз осмотрел меня.

— Хорошо, пойдем, — согласился он.

Повернулся ко мне мощной борцовской задницей и направился к задней двери рядом с раздевалкой. Да, не такого я ожидал. Измельчали местные спортсмены-рэкетмены.

Мы обошли ринг, на котором такие же бычары размазывали друг другу кровавые сопли по морде и подошли к железной двери.

За ней, против моего ожидания, был коридор, выкрашенный облупленной блевотно-зеленой краской. Верзила пер вперед, за ним пытался угнаться я.

— Стой здесь! — он резко остановился перед дверью без таблички.

Как резко с него слетел весь гонор! Даже робость вроде как появилась. Он ссутулился, и робко постучал в дверь костяшками пальцев.

— Войдите!

Верзила робко потянул за ручку.

— Василий Альфредович…

— Что тебе, Телок?

Блин, ну точно скотобаза. Бык, Телок… А Тёлки тут водятся или приходят на покрытие с местного стрип-бара?

— Тут к вам человечек…

— Я никого не жду.

— Говорит, по личному делу… Важное, говорит.

— Пусть заходит.

Верзила отодвинулся и пустил меня внутрь.

А Вася Бык не прост. За столом сидел человек, шариков у которого было явно больше, чем у его подчиненных.

— Ну заходи, гость недорогой, — приветствовал он меня и развалился на кресле.

Поза легкой расслабленности меня не обманула. Тем более я заметил, как его рука находилась под столом, наверняка поглаживая пальцем спуск чего-то крупнокалиберного.

— Я с миром, — поднял ладони я, показывая, что не имею дурных намерений. — Можете не стрелять, а то жалко такой дубовый стол портить.