И он начал долго и нудно изливать душу. Кто, с кем, под кем, кто кого обратил и так далее. Практика в ведении собраний у него была большая, к концу рассказа я уже носом клевал. Все равно речь на диктофон записывалась.

— Так, я вас услышал, — резюмировал я, когда Астафьев закончил.

— Может, тогда развяжете меня? — предложил он. — Руки затекли. Я рассказал вам все. Что еще от меня требуется?

— Принести мне Клятву Крови. И выйти отсюда без потерь веса.

— Давайте, — скривился он.

Я взял заранее приготовленную Чашу Плоти и Крови — не спрашивайте, почему она называется так, а, например, не креманка. Ну да, из креманки мороженое едят, а вот из нее… Пережиток прошлого. С моих пальцев потекли линии заклинания Верности, опутывая ее поверхность. Наконец, когда она стала светиться, я укусил себя за запястье и сцедил кровь.

— Пейте, — сказал я, внимательно наблюдая за ним.

Лами поднесла ему чашу к губам и заставила выпить ровно три глотка. По его телу пробежала судорога и он аж передернулся — правильно, теперь организм перестроился под кровь хозяина, то есть мою.

Все, теперь он мой. Весь, до последнего волоска на теле. И кто бы не пробовал разрушить связь вассала с господином, не сможет этого сделать — я сейчас самый сильный из живущих вампиров. Кровь Альфы-один перебить невозможно. А вот превратиться в окончательно мертвого — да, легко.

— Ну вот, теперь я ваш вассал, — сказал Астафьев, облизывая губы. — Довольны?

Лами выросшим когтем вспорола скотч на его запястьях.

— Так вообще-то вы должны быть довольны, — хмыкнул я. — Целы, невредимы. Да и будущее у вас есть в отличие от вашего нынешнего шефа.

— Я так понимаю, вы хотите изменить положение дел?

— Естественно. И те, кто не примкнет ко мне, будут наказаны. А наказание у меня одно — смерть. По моему новому кодексу.

— Справедливо. Но я не помогал вас предавать, а теперь уж подавно не предам.

— Я знаю. Вас возвысил Ивашкин после того, как погрузил меня в Забвение. Когда я верну себе власть, ваше положение не изменится.

— До определенной поры, — сказал он. — Я нужен вам, пока в курсе его дел, творившихся все это время, пока вы… э-э… отдыхали.

— Да, — не стал кривить душой я. — Пока вы мне будете нужны. А потом — посмотрим на ваше поведение. Не исключено, что вы так и останетесь моим поверенным. Клятву верности вы принесли, теперь — не смею вас больше задерживать.

— И что вы собираетесь делать? В смысле — ваши ближайшие действия?

— А зачем вам это знать? — поднял брови я. — Когда вы мне будете нужны, я к вам обращусь. Пока выполняйте свои обязанности в гнезде Ивашкина.

— Тогда я пошел, — Астафьев встал со стула. — Просьба — можно меня обратно нормальным путем вернуть, не через эти ваши дьявольские штучки? Как всех людей, по дороге?

— Увы, нет, — сказал я. — Придется вам еще раз перенести дискомфорт путешествия по нижним мирам. Чтобы не спалиться. А то заметят еще и сразу стукнут вашему нынешнему шефу. Что, мол, Астафьев с Константиновым в одной машине ехали. Как думаете, сколько после этого вы проживете?

— Недолго. До тех пор, пока слух не дойдет.

— И не пытайтесь доехать до Упырево сами, — предупредил я. — Это под силу только механизированной колонне Императорской Армии при поддержке с воздуха.

— Понял, — кивнул он. — Тогда как будем держать связь?

— Вот телефон, — я набросал номер на листке бумаги. — Запоминайте. Это — экстренная связь.

— Запомнил, — кивнул он.

Я скомкал листок и бросил его в камин.

— А теперь, я думаю, вам пора.

Астафьев скривился, вдохнул-выдохнул, но сделал стоически-героическое лицо.

— Не беспокойся, котик, — промурлыкала Лами, погладив ему щеку когтями. — Я тебя быстро на место доставлю, без экскурсии по аду. А если потом захочешь поразвлечься…

Астафьев еще раз вздрогнул, вспомнив, видимо, ее таланты. Ответить не успел — они оба исчезли в воздухе.

Я хмыкнул, привел в порядок рабочее место палача и поднялся наверх. И вовремя — тут же материализовалась из воздуха моя суккубочка.

— Все, доставила туда, откуда взяла, — отрапортовала она.

— Как он перенес путешествие?

— Ожидаемо. Блевал, как пережравший водки студент. Все-таки ваша первичная биология…

— Да знаю я, знаю, — оборвал ее я. — Люди — слабые существа.

— И совершенно к этому не приспособленные. Кстати, ты ему веришь? Тому, что он сказал?

— Проверим. А теперь ему нет смысла врать — он мой кровный раб, в случае чего.