Последние слова цитаты являются основным правилом выполнения уроков осознавания через движение – «направленное и контролируемое напряжение без чрезмерности».

Такое напряжение Моше называл еще тоническим, однако этот буквальный перевод не отражает сути. Смысл определения Фельденкрайза может быть передан как «нормальное распределение мышечного тонуса», которое он описывал как «физиологическое явление, связанное с парасимпатическим и симпатическим балансом. В тоническом состоянии мышцы не вялые и не напряженные, тело чувствуется легким, сосуды не расширены и не сужены, а человек настроен не на ожесточенные усилия, а на плавные, легкие действия, такие как ясное мышление или танец» [25] .

Идею осознавания процесса жизни без выпадения из него можно проиллюстрировать примером из книги Фельденкрайза «Elusive Obvious», пока не изданной на русском языке. Моше и Фредерик Жолио-Кюри, в лаборатории которого работал Фельденкрайз, завершали рабочий день. Фредерик, окинув взглядом лабораторию, проверяя, все ли в порядке и ворча на нерадивых сотрудников, которые не прибрали за собой лабораторные столы, положил металлическую пластинку на место – в камеру физического прибора (весов). Надев пальто, уже в дверях, Жолио-Кюри остановился, словно пронзенный молнией, и обратился к Фельденкрайзу с вопросом, слышит ли тот необычный ритм звуков, доносящихся из прибора. Прошла еще неделя наблюдений за этими звуками, и оказалось, что они были характерны для индуцированных (искусственных) радиоактивных элементов, – это открытие впоследствии сделало Жолио-Кюри Нобелевским лауреатом.

Моше привел эту ситуацию в своей книге как пример того, что такое осознавание – качество, которое он предлагал развить каждому, кто хотел бы улучшить качество своей жизни, и слово, которое дало название его двигательным урокам. Представим себе: Париж 1930-х гг., конец рабочего дня, за окном какое-то из времен года, из окон доносится шум города, один из двоих мужчин наводит порядок в лаборатории, может быть, они беседуют и шутят, обмениваются мыслями, и среди этого процесса, окрашенного множеством ощущений (зрительных, вербальных, тактильных), ухо Жолио-Кюри вдруг выхватывает необычный ритм звуков там, где наверняка не раз наблюдали за привычным. Сложно предположить, сколько времени Жолио-Кюри отделяло бы от открытия и состоялось ли бы оно вообще, если бы не такая его чувствительность к окружающему.

Такой пример, кажется, ярче иллюстрирует смысл осознанности, чем тот, который часто приводится в связи с методом Фельденкрайза, – что мало кто из нас знает количество ступеней лестницы в доме или на работе, по которой мы поднимаемся и спускаемся минимум дважды в день. А вы знаете?

Другой прекрасный пример осознанности: «Сидя за своим письменным столом, я знаю, где я нахожусь. Я вижу перед собой окно, за ним – несколько деревьев, дальше – красные крыши зданий Стэнфордского университета, затем деревья и верхушки крыш – это город Пало Альто, а еще дальше – голые золотистые вершины горного хребта Гамильтон. Но знаю я больше, чем вижу. Я знаю, что за моей спиной тоже есть окно, хоть и не смотрю в этом направлении. За этим окном расположен маленький городок Фордовского центра по изучению наук о поведении, далее – прибрежная горная гряда, а еще дальше – Тихий океан» [26] .

Если подходить к практике уроков с той мыслью, что это тренинг жизни, то требования, которые Моше предъявлял к качеству движения на своих уроках, раскроются с новым смыслом.

По его мнению, хорошо организованное движение (равно жизнь) – это такое, в котором

• есть реверсивность или обратимость как возможность сознательно остановить задуманное действие, не доводить его до конца, продолжить после паузы или вовсе отказаться от завершения; или, наоборот, продолжить, преобразовав его в подходящее моменту. Реверсивность – это чувство наличия выбора в любой момент времени и это, пожалуй, ключевой навык, на необходимость формирования которого у своих учеников обращал внимание Моше. Каждый созданный Моше урок, какой бы области тела он ни касался, каких бы простых или сложных движений ни предлагал, всегда направлен на развитие этого чувства;

• нет запредельных усилий и проявления силы воли, но есть легкость исполнения;

• нет внутреннего сопротивления и конфликта (Моше называл эти чувства перекрестной мотивацией), которые возникают, когда движение не совпадает с намерением или желанием человека.

Наконец, хорошее движение – это такое, которое не мешает дышать.

Квалифицированный преподаватель метода Фельденкрайза не станет говорить или показывать ученику, как именно делать то или иное движение, чтобы оно было правильным, но подскажет, как можно было бы его хорошо организовать, чтобы оно стало эффективным. В этом состоит прелесть метода – нет правильного и неправильного в смысле нормы. Неправильным может быть только то, что мешает человеку двигаться, даже если со стороны это выглядит правильным.

«Я никогда никого не заставляю принимать мое видение. И я никогда никому не скажу: “Это неправильно!” – потому что для меня ничто не правильно… Однако если человек что-то делает, но не осознает, а значит, не знает, что он делает, – значит, это неправильно для него. Но если вы знаете, осознаете, что вы делаете, тогда чтO бы вы ни делали – это правильно для вас. Так складывается свобода выбора» [27] .

Выбор движения в качестве инструмента метода Моше Фельденкрайз объяснял тем, что «никто не может изменить образ своих мыслей просто потому, что никто не знает, как именно проходит процесс мышления. Единственное, что поддается нашему влиянию, – это то, как вы действуете, но при условии, что вы точно знаете, как именно вы действуете. Движения – это ваш почерк, и вы можете легко менять их. Для этого у нас и существует нервная система» [28] . «Двигательная кора является общей осью, на которой сосредоточены как сознательные, так и рефлекторные реакции, и нельзя ожидать никакой переменной реакции на стимулы среды без реорганизации мышечного тонуса» [29] . Объяснений этому он приводил достаточно – и в книгах, и на лекциях, суть которых состоит в том, что

• движение является средством взаимодействия каждого из нас со средой и реакцией человека на нее, поэтому, если человека не устраивают привычные способы и результаты его взаимодействия с окружающим миром, имеет смысл улучшить движение как инструмент влияния на среду;

• до того как произведен двигательный акт (действие), мы можем только догадываться о мыслях и чувствах человека. Даже собственные мысли и чувства не всегда могут быть понятны человеку, но когда начинается движение, то по его качеству и тому, как оно организовано, всегда можно сделать вывод об эффективности работы нервной системы человека, потому что движение – одна из ее функций;