– Мама. – Я выбрался из машины.

– Так и знала, что ты не удержишься, сынок. – Тёща не любила такого обращения к себе и требовала называть по имени.

– Как долетела? – Я обнял её, затем взял из рук небольшую сумочку. – Присаживайся.

– Нормально, если не считать, что со мной в одной каюте летела мымра, называвшая Землю, нашу отеческую колыбель, планеткой дикарей. Я с ней начала спорить, а она за это пожаловалась на меня, за что я потеряла две сотни баллов.

– Почему? Разве спор наказывается? – удивился я.

– Я нечаянно задела её рукой и оторвала воротник. И у меня вырвалось ругательство, даже не пойму как. Я же никогда раньше не ругалась. – Вестлина смущённо посмотрела на меня.

Я рассмеялся.

– Это случается, когда собираешься лететь на нашу планету. Заранее настраиваешься на волну. Спасибо, что заступилась за Землю. Айрис ради тебя три дня тренировалась печь пироги, думаю, это достойная компенсация за потерянные баллы.

– Айрис печёт? – удивилась мать.

– Ещё как. Весь дом перемазала тестом.

– Я на самом деле голодна. Ничего не ела с утра в предвкушении земных деликатесов. Как внуки, ждут меня?

– Конечно. Никас уже заранее составил список мест, куда вы должны сходить.

– Раз собирается – значит сходим. Ему, наверное, будет интересно показать мне достопримечательности.

– О да, половина из которых связана с мороженым или нездоровым фастфудом.

– Ничего, я должна ассоциироваться у внуков с хорошим времяпрепровождением. Вы воспитатели, а я добрая фея. За неделю они не успеют разбаловаться.

– Мы за это даже не переживаем. Им полезна смена обстановки, да и нам тоже.

– А вы куда-то собрались? – догадалась Вестлина.

– У Айрис есть идея оставить тебя на три дня с детьми, а нам махнуть на природу. – Мои слова смутили юную бабушку. – Ладно, твоя дочь тебе сама всё расскажет в деталях. Может, передумает. – Я уже был готов отказаться от планов на отдых, поняв реакцию Вестлины.

– Я её знаю, она не передумает. Поймите, я не против, что бы вы ни думали про меня, просто для меня это непривычно. Полина ещё малышка, а я отвыкла от обращения с младенцами.

– Будете держать связь с моей матерью. Для неё это большая честь.

– Да уж, честь. Ладно, никто не обещал, что быть бабушкой это один непрекращающийся праздник. Пора действительно ею становиться.

– А что тебя смущает? Это же не признание старости, а всего лишь этап в жизни, связанный с собственным наследием. Новое поколение отпрысков, идущее от твоего корня.

– Ну хватит упражняться в генеалогических экзерсисах. Я чувствую себя королевой маточного поголовья. Нам долго ещё ехать? А то у меня от темноты закрываются глаза.

– Полчаса как минимум. Если хочешь, поспи, ничего интересного всё равно не пропустишь.

– Уговорил.

Вестлина откинулась назад. Меньше чем через минуту её голова безвольно упёрлась в центральную стойку. Пришлось сбавить скорость, чтобы она не стукалась об неё на кочках. По городу почти везде проскочили на зелёный свет и вскоре подъехали к нашему дому, серой многоэтажке, невзрачной снаружи, но уютной внутри. Вестлина и не думала просыпаться. Спящая, она очень походила на Айрис. У меня даже возникла мысль взять её на руки и отнести до подъезда, но я вовремя одумался. Тёща не привыкла к таким проявлениям мужской галантности и могла понять мои действия превратно.

– Мама, приехали. – Я открыл дверцу с её стороны.

– Уже. – Она сонно приоткрыла один глаз. – Ага, узнаю муравейник.

Я подал ей руку, помогая выбраться. На улице по ночам уже было прохладно. Вестлина зябко передёрнула плечами.

– Да, как это необычно, когда температура меняется от времени суток. У нас на станции она всегда одинаковая.

– Как и вся жизнь, – провёл я аналогию.

– Да. Если бы не выбор Айрис, мне бы так и казалось, что везде, кроме системы, жизнь похожа на одну большую проблему от рождения и до смерти.

– Нет, конечно, у нас бывают полугодовые перерывы на радость. – Я открыл перед тёщей дверь в подъезд. – Как раз на днях заканчивается этот период.

– Прекрати меня пугать. После твоего последнего залёта из-за этой взбалмошной дуры Ольги я вообще думала пойти в комиссию и заставить вас переселиться на станцию.

– У них же правила.

– А ими можно пренебречь, если вашим детям грозит опасность. Они же граждане системы.

– Мама, за нашей спиной никаких проблем не решайте. Айрис только благодаря свободе от вас стала нормальной женщиной. Как только снова соберёшься что-то решить за неё, она превратится в протестующего подростка.