И заснул.

Мне снился странный сон: я вновь летел над городом, но уже как человек, без крыльев, словно в детских мечтах. Неведомая сила влекла меня все выше и выше... И вот уже исчезла куда-то земля, кругом лишь бездонная синева и причудливая игра облаков. Солнца я тоже не видел, но вокруг разливался серебристый свет.

Неожиданно я понял, что не один здесь. Прямо передо мной из тумана появилось огромное пернатое существо. Возможно, это был фурбл, но ничего подобного я в жизни не видел. Существо имело шесть крыльев, неторопливо двигающихся в едином ритме, при этом перья переливались всеми цветами радуги. У существа было штук двенадцать глаз, и все они смотрели на меня.

– Ты не сделаешь того, что задумал, - сказало оно.
– Ты не имеешь такого права. Не для этого тебе даны были крылья.

– Но я потерял их!

– Это только видимость. Надо смотреть глубже. Открой свой разум и постарайся понять: крылья - внутри тебя.

– То же говорил док. Но это все слова! Что мне делать?

– Учить других. Учить летать...

Голос существа становился все тише и неразборчивей. Оно растворялось в сияющем тумане облаков. Я больше ничего не видел.

И проснулся.

Было три часа ночи. Сон больше не шел. Я лежал и думал.

Скрипнула дверь, и в палату вошел зевающий док. В мятом белом халате и с непричесанной шевелюрой он выглядел совсем по-домашнему.

– Как дела, Кен?

– Все в порядке.

– Бессонница мучает?

– Слегка. Мне кое-что приснилось, док, не знаю, как понять.

– Ну, расскажи.

Я стал пересказывать свой сон, мучительно подбирая слова, а когда закончил, решил, что зря это сделал: док Милтон смотрел на меня с явным интересом - должно быть, решил, что я спятил.

– Ты никогда не был особенно религиозен, Кен?
– спросил он.

– Да нет.

– А твои родители, бабушки, дедушки?

– К чему это вы клоните?

– "И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лицо, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему. И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя..."

Похоже, ты видел серафима, приятель. Одного из четырех. Того, что смахивает на орла.

– Это из Библии, что ли?

– Угу. Откровение Иоанна Богослова.

– И что же это может значить?

– Кто знает? Может, просто шутки подсознания, которое вдруг решило дать тебе совет в сложной ситуации.

– Насчет "учить летать"?

– А почему бы и нет? Кому же еще этим заняться, как не тебе?

Я промолчал.

– Ладно, спи, - буркнул Милтон.
– Утро вечера мудренее.

На другой день специально приглашенные Дуглас Игл и Хван Чанг встретились у дверей моей палаты, а войдя, застали нас с Синтией воркующими, как голубки.

– Не доверяй этим людям!
– тут же заявил шеф.
– Они только и думают, как бы воткнуть нам нож в спину.

– Я удивлен не меньше вашего, мистер Игл, - церемонно ответил Чанг.
– Но, уверяю вас, мои мысли имеют сейчас совсем иное направление. Думаю, мы можем поговорить как цивилизованные люди, не опускаясь до варварской склоки.

– Хорошо, - буркнул шеф.
– Но я требую объяснений, Кен.

– Конечно, - улыбнулся я.
– Мы с мисс Дрейк открываем школу.

– Какую еще школу?

– Школу полетов. Для крылатых фурблов.

– Интересная мысль, - заметил Чанг.

– Чушь!
– тут же заявил Игл.
– Кому это надо?

– Вам, господа. Мы будем готовить вам кадры.

– Извини, Кен, но раньше я как-то обходился без этого.

– Напрасно. Вы думаете, летать - это так просто? Думаете, это умение дается вместе с крыльями? Вовсе нет. Даже птицы учат своих птенцов летать, а у них инстинктов побольше. Мы с Синтией всему научились сами, набивая себе шишки, учась на ошибках. Для этого нужны сильное желание и воля, не говоря уже о времени. А как быть тем, кому их не хватает? Многие крылатые фурблы так и не решаются по-настоящему использовать свои крылья, и те остаются лишь декоративными придатками. Поэтому мы, научившиеся, должны научить других, поделиться опытом, открыть им небо. Ну, и заработать на этом не помешает.

– Я готов инвестировать этот проект, - быстро сказал Чанг.

– Черт побери, почему вы вечно лезете первым? Я тоже готов!
– проворчал Игл.
– И зачем ты только позвал его, Кен?

– Я за здоровую конкуренцию.

– Спасибо, док, - я пожимал руку доктору Милтону.

– Не за что. Это моя работа.

– Если бы вы не объяснили мне тогда... Ну, про серафима...

– Какого еще серафима? Ты что-то путаешь.

– Ладно, неважно. Спасибо вам большое. Прощайте!

– Будь здоров!