— И почему это? — усмехнулась на мою угрозу Жанна. — Ты прекрасно знаешь, что обучение Полины стоит немалых денег, как и твоё. А я едва концы с концами свожу, для того, чтобы ты и твоя сестра не только получили достойное образование, но и выглядели соответственно своему статусу. Как ещё ты сможешь со мной расплатиться за мою заботу и все те жертвы, которые я приношу, хотя вы мне даже не родные дочери?!

Вообще-то, если учесть, что деньги на наше с сестрой образование были заработаны и отложены отцом давным-давно, ещё до того, как в нашей жизни появилась “новая мама”, то от её слов так и веяло лицемерием. Другой вопрос, что на деле нам с сестрой не осталось ни гроша, и мы обе вынуждены зависеть от Жанны. Не только потому, что я сама ни на что не способна. Уйти от неё не получалось. Ещё тогда, когда она заявила, что жить мы отныне будем исключительно по её правилам, я попыталась. Но на следующее утро проснулась в квартире одна. Сестру сослали за границу. Поскольку официальная опека над одиннадцатилеткой у Жанны, а у меня — только далекие к исполнению надежды и мечты, то и получалось… то, что что получалось. А моим ответом мачехе стала громко захлопнувшаяся дверь.

— Да ну нафиг! — выдохнула я.

Прижалась к деревянному полотну спиной. Ноги стали ощущаться, как никогда тяжёлыми. Ровно, как и мысли о том, что дальше так продолжаться не может. Зато теперь понятно, зачем Орлов приезжал. На “смотрины”.

Надеюсь, вдоволь насмотрелся, больше не захочется!

От мыслей отвлёк входящий. Судя по мелодии, от Миленки — бывшей одноклассницы и просто хорошей подруги по сей день. Несмотря на то, что была у неё одна вреднючая привычка — начинать говорить задолго до того, как абонент возьмёт трубку и приготовиться внимать. Вот и сейчас, не успела я принять звонок, а девушка принялась тараторить без остановки. Пришлось осадить её и попросить повторить, а то после перелёта и разговора с мачехой в моей голове царила настоящая каша.

— Нет, ну что значит повторить? — тут же ожидаемо возмутилась Милена. — Я ей про мужика с офигенным голосом, а она…

— Про какого ещё мужика? — вздохнула я устало.

Хватит с меня на сегодня мужиков всяких.

— А это ты мне расскажи, какой он — этот мужик, — съехидничала подруга.

— Понятия не имею, о чём ты, — отмахнулась я.

Подобрала ранее брошенную у порога сумку и направилась к постели, разбирать багаж.

— Нет, ну нормально вообще? — начала снова возмущаться Милена. — Не понимает она! Ага, как же, рассказывай больше! По голосу очень даже что надо мужик. Чесслово у меня от одного его тембра мурашки по телу побежали. Был бы рядом, отдалась, не думая!

Невольно усмехнулась. Прекрасно знала, что всё это лишь слова, а на деле Миленка та ещё скромница. Наверное, мы с ней поэтому и дружили — она не была похожа на других "звёзд" из нашего "золотого" окружения.

— Ну, так ты и не думай. Он же тебе звонил? — задала вопрос, но ответа дожидаться не стала. — Тебе, — сама же подтвердила за неё. — Вот! Отдавайся! — усмехнулась. — Не думай. Говорят, иногда это полезно. Секс — он вообще оказывает благотворное действие на женский организм, — поддела я девушку, отрывая испорченную дождём багажную бирку, бросив ту в корзину для бумаг под столом, после чего вернулась к сумке.

— Вот и я о том же! — в очередной раз возмутилась подруга. — Почему офигенный баритон звонит мне, а спрашивает о тебе?

Так и представила, как она упёрла руку в бок. Всегда так делала в подобные моменты.

— Я же сказала: понятия не имею, о чём ты. У него бы и спросила, — хмыкнула, расстёгивая верхнюю молнию.

— А я и спросила, — снова съехидничала Милена.

— И чего он тебе напел? Этот офигенный баритон?

— А он такой весь из себя вежливо: "Передайте, пожалуйста, вашей подруге, что она перепутала наши сумки, и я готов с ней встретиться либо этим вечером, либо завтра утром для обмена, как ей удобно". Честно, мне после его "удобно" самой неудобно стало! — всё-таки рассмеялась. — Ты как так умудрилась, мать?

— Чего? — меня в один миг, как подбросило.

И только тогда я открыла сумку, разглядывая её внутренности… далеко не того содержания, что я самолично укладывала перед перелётом. Поверх тёмных брюк армейского кроя покоилась книга. Потёртая. Явно перечитанная не один раз: «Тёмная башня» Стивена Кинга. Такое я точно не читала. Как и ношением мужской одежды не злоупотребляла. Помимо книги и одежды, внутри также нашлись различные средства гигиены, фотография какой-то женщины в обнимку с мужчиной, и ещё одна, на которой красовалась аж целая команда. Судя по заднему фону и их одежде — морфлота. Вот тут я, признаться, перестала слушать Милену окончательно.

— И даже в тельняшках, — умилилась, рассматривая высоких накаченных мужчин, один другого симпатичнее.

— Кто в тельняшках? — не поняла так сразу моя собеседница, а после куда громче: — Эй, ты там что без меня мужиков себе на дом заказала?

— Угу. Их тут… М-м… — попыталась пересчитать, но опять зависла.

Просто потому, что пока вела кончиком указательного пальца от одного лица к другому, наткнулась на вполне очень даже знакомое. То самое, что так обворожительно и по-хамски улыбалось мне в аэропорту несколько часов назад. Здесь он улыбался иначе. Более открыто, радостно, представая совершенно другим человеком. А может всё дело в том, что на карточке он был без очков. Правда цвет глаз всё равно рассмотреть не удалось. Слишком далеко находился фотограф, стараясь, чтобы все попали в кадр.

— Эй! Ты чего там зависла?

— Слушай, а номер у тебя его остался? — очнулась я, потянувшись к флакону с парфюмом.

Как и предполагала, обоняния тут же коснулся терпкий и вместе с тем на удивление мягкий шлейф аромата, от которого у меня так предательски сносило крышу. Так бы и дышала им беспрестанно. Грешным делом подумала даже оставить флакончик себе.

— Так вы правда сумки перепутали? Ой, как романтично! Прям как в кино!

Ну, всё, кого-то понесло…

— Кстати, он хоть красивый? Будешь с ним встречаться? А когда? Я с тобой пойду! Хотя нет. Не с тобой. Но ты это… если он хоть немного настолько же красив, как по голосу, двумя лапками цепляйся, чтоб не сбежал. О, я ж самое главное забыла! Имя! Угадай, как зовут? — намеренно замолчала.