ГЛАВА 8

Кэссиди

Холодный воздух ударяет в нос, как только мы ступаем на арену.

Я останавливаюсь на лестнице, чтобы снять на видео стадион.

— Подожди, пока не начнется сезон, — говорит Селеста. — Здесь будет полно народу.

Я убираю телефон обратно в сумочку и держусь за перила, пока мы спускаемся.

— В чем разница между предсезонкой и настоящим сезоном?

— Предсезонка похожа на серию тренировочных игр. Новые игроки могут пробоваться на определенные позиции, а тренер — оценивать своих подопечных. Не каждый игрок попадет в большой клуб.

— Большой клуб…?

— Ну знаешь, НХЛ. Тренеры хотят, чтобы только лучшие игроки туда попали, — она улыбается. — Трент действительно хорош, Кэсс. Подожди, пока не увидишь, на что он способен.

— Окей, хорошо. Надеюсь, старая команда пожалеет о том, что продала его.

Селеста прикусывает нижнюю губу.

— Я беспокоюсь об этом. В какой-то момент им придется играть друг с другом, и такое чувство, что «встреча» пройдет просто ужасно.

У меня скручивает желудок при мысли о том, что он будет играть против бывшего лучшего друга.

Мы занимаем свои места прямо перед стеклом, и я делаю несколько снимков, ожидая начала разминки.

— Не могу поверить, что ты никогда раньше не была на хоккейном матче, — Селеста подталкивает меня плечом. — Не терпится сорвать твою вишенку.

— Я рада, что именно ты у меня первая, — я улыбаюсь. — Приятно попробовать что-то новое. Будучи писателем, я, как правило, часто отсиживаюсь в квартире.

— Как продвигается работа над новой книгой?

— Ну, есть основы для начала, — я делаю глоток содовой. — И я рада погрузиться в хоккейный аспект. Мне нравится исследовать новые темы.

Она перекидывает каштановые волосы через плечо.

— Просто не забудь прописать, что пиар-агент хоккеиста супер-секси.

Я откидываю голову и смеюсь.

— Об этом можешь не переживать.

Из динамиков гремит музыка, а сверху, над льдом, кружатся разноцветные огоньки, соответствующие бабочкам у меня в животе. Будет интересно увидеть Трентона в его стихии. Я взволнована, с нетерпением жду, чтобы увидеть другую сторону мужчины. Нужно вскрыть его, погрузиться внутрь, чтобы узнать больше, если я собираюсь написать персонажа по его характеру. Наблюдение за игрой кажется идеальным началом.

Диктор представляет игроков, и вскоре они скользят по льду, кружа друг вокруг друга, как стая обезумевших акул. Я достаю телефон и снимаю их на видео, ища Трентона.

— Вот он, — Селеста указывает на номер один на черно-желтой майке. — Обычно мы будем сидеть прямо позади его ворот, но я хотела, чтобы сегодня у тебя был полный обзор.

Трентон, может, и весит девяносто килограммов, но он буквально парит над льдом, как легкое перышко. Его экипировка немного отличается от той, что у других игроков: большие накладки на ногах и решетка вместо прозрачного щита. Я увеличиваю изображение, чтобы успеть все запечатлеть.

Он движется по периметру катка, но замедляет шаг, приближаясь к тому месту, где мы сидим.

— Вперед, Уорд! — кричит Селеста.

Я не могу разглядеть выражение его лица, но глаза находят мои, и он подмигивает, прежде чем откатиться в сторону.

Селеста наклоняется.

— Скажи, что ты сняла это.

Я опускаю взгляд на телефон и борюсь с улыбкой, растягивающей губы.

— Обязательно опубликуй, — она откидывается на спинку стула с дьявольской улыбкой. — Хоккейные зайки съедят это дерьмо.

— Хоккейные зайки?

— О да, они есть в каждом виде спорта. Футбольные зайки, лакросские зайки, соккерские зайки. Иначе, фанатки, стремящиеся потрахаться с профессиональным спортсменом.

— А. Поняла, — я открываю приложение «Заметки» на телефоне и ввожу это для дальнейшего использования.

— У Трента огромная база поклонников. Он занимается волонтерской работой и жертвует на благотворительность сотни тысяч долларов. Он — отличный пример для подражания. Видела бы только как он ведёт себя с детьми, — ее глаза загораются. — На самом деле, тебе стоит посетить с ним несколько мероприятий. Я скоро все организую и отправлю по электронной почте.

Я усмехаюсь.

— Твой мозг когда-нибудь перестает думать о работе?

— Вообще никогда.

Некоторые игроки наклоняются, чтобы размять ноги, двигаясь из стороны в сторону. Другие держат клюшку, притворяясь, что толкают воображаемую хоккейную шайбу.

Но мой взгляд прикован к Трентону, стоящему на коленях на льду, широко расставив ноги, выполняя что-то, о предназначении чего я не могу даже предположить.

У меня открывается рот.

— Что, черт возьми, он делает?