Вдох, выдох…

Передо мной упрямый, жесткий взгляд Смолянова, а за грудиной надрывно тарахтит сумасшедшее сердце. Я не хочу отвечать… Но разве у меня есть выбор?

— А пропустить вопрос можно? — хмуро уточнила в ответ.

Люблю ли я Старцева? Это слишком сложный вопрос… и одновременно такой простой.

— Нет, — с довольной улыбкой ответил Смолянов.

Ему, видимо, нравилось, что своим выпадом он попал сразу не в бровь, а в глаз.

— Да, — спокойно и равнодушно отчеканила, не отрывая взгляда от Смолянова.

Ноутбук опять коротко пиликнул.

— Ты действительно хочешь ему отомстить? — продолжил допрос Смолянов.

— Да.

— Ты планируешь меня предать?

— Нет.

— Ты готова идти до конца в своей мести?

— Да.

Я не колебалась с ответами, говорила быстро и уверенно, и кажется, Смолянову это нравилось.

— Хорошооо, — довольно протянул он.

— Теперь ты, — неожиданно даже для самой себя сказала я.

— Я? — с удивлением переспросил Смолянов.

— Да, ты. Я ведь тоже хочу быть уверенной, что тебе можно верить.

— А есть сомнения? — прищурился он в ответ.

— Твоя сестра его жена. Конечно, есть.

— Справедливо, — с усмешкой согласился он.

Мне помогли освободиться от проводов и датчиков, и я уступила место Смолянову. Он сел, внимательно смотря на меня. Кажется, его забавляло все происходящее.

Смолянов вообще был удивительный. Одновременно опасный, хищный, пугающий. И вместе с тем постоянно вел себя как мальчишка, которого просто забавляет все вокруг. Он был полной противоположностью и моему мужу, который был всегда спокоен, консервативен, выдержан, и Старцеву, который был закрытым, мрачным и холодным.

— Итаааак… — протянул Смолянов, вскинув бровь, когда все датчики были на месте.

Я сидела напротив. Там, где только, что был он. Смотрела на подтянутое, мужское тело. На Смолянове была белая рубашка, пуговицы расстегнуты наполовину, рукава закатаны. Штаны подвернуты, на ногах белые кроссовки. Вроде и деловой стиль, а с другой стороны — хулиганский.

— Ты действительно хочешь отомстить Старцеву? — прищурившись, наконец, спросила я.

Смолянов усмехнулся, но ответил твердое «да». Ноутбук издал согласный звук.

— Ты хочешь лишить его бизнеса?

Он задумался.

— Я бы хотел, но не уверен, что это возможно.

— Только да или нет, — раздался скрипучий голос нашего полиграфиста.

— Да, — твердо ответил Смолянов.

— Ты действительно его ненавидишь?

— Да.

Я растерянно замолчала, не зная, что ещё спросить. Я узнала главное: Смолянов не врал про месть, несмотря на родственные связи с Тимуром.

Мне хотелось узнать, какие у него планы. В глубине души я боялась того, какая роль меня ждет.

Я понимала, что он не будет беспокоиться о моих чувствах. Несмотря на то, что выглядел Смолянов веселым и «своим» парнем, я знала, была уверена, что он безжалостен и жесток. Понятие не имею, откуда появилось это знание, но эта была некая внутренняя непоколебимая уверенность.

— Ты сделаешь так, чтобы я вышла сухой из воды? — неожиданно пришла в голову удачная формулировка.

И Смолянов усмехнулся, наклонился в мою сторону.

— А ты не так проста и глупа, как может показаться на первый взгляд. — Потом помолчал несколько секунд, будто решая, стоит ли мне говорить правду. — Я не планировал заботиться о том, что будет с тобой в этой игре.

— Только да или нет, — раздался в очередной раз скрипучий голос.

— Нет, — упрямо смотря мне в глаза, сказал он.

А я вздрогнула. От этой прямоты и наглости.

— Но мне нужно… чтобы ты позаботился обо мне, — нахмурившись, проговорила я.

— Мы так не договаривались. Каждый это делает для себя. И естественно каждый сам за себя.

— Ты хочешь меня подставить?

— Нет, — без промедления ответил он, и полиграф издал согласный звук.

— Хочешь мне навредить?

— Нет, — и опять правда.

— Ты знаешь, какая роль меня ждет.

— Почти, — ответил, но потом сразу добавил. — Да.

Я кивнула. И Смолянов, поняв меня с полу взгляда, начал снимать датчики.

По итогу я поняла кое-что еще — у него уже был план. Просто он не хотел мне о нем говорить. И кажется, план был сформирован задолго до того, как я ворвалась в кабинет Смолянова со своей идеей фикс “отомстить”.

К машине мы шли молча. Я была слишком погружена в свои мысли, перестав обращать внимание на мир вокруг.