— И плотно закусили, — напомнила Оксана.

— Мне, наверное, много. А про коктейли на концерте забыли, да? И организм слаб» вы что-нибудь знаете о периоде адаптации или совсем неграмотные?

— Знаем, — сказал Игорь. — Лет через двадцать, наверное, столкнемся с ним. куда денешься? А пока он нам не грозит. Кстати, я же хотел пригласить вас в Аланию. Город симпатичный, есть хорошие рестораны, заодно и пообедаем.

Оксана тут же согласилась, действительно, пора бы уже и с городом познакомиться, посмотреть, что там продают особо интересного. Таня поморщилась, представив прогулку по городу в сорокаградусную жару. И отказалась.

— Идите вдвоем, а я лучше посплю пару часов. Сил нет ходить в такое пекло, да и есть не хочется.

— Как знаешь. А мы с Игорем пройдемся, посмотрим, какие там достопримечательности есть. В смысле руины всякие, музеи древностей.

«Вот зараза! — подумала Таня. — С каких это пор ее стали интересовать руины и музей? Сама же говорила, что терпеть этого не может!»

— Да нет, если Таня остается, я тоже, — сказал Игорь. — Попробую все же накормить ее, придумаю что-то супервкусное, а потом уложу спать и уйду.

— Я и сама усну. Будь настоящим джентльменом, Игорь, не отпускать же Ксанку одну в турецкий город?

— Действительно, — сказала Оксана. — Там же турок полно. — И засмеялась.

— Я боюсь, что ее грозный муж узнает об этом, потом наезжать на меня станет.

— Не бойся, не станет, — успокоила его Оксана. Игорю ничего не оставалось, как согласиться. В номере Таня легла на кровать, наблюдая, как Оксана переодевается и прихорашивается, готовясь к прогулке в город. Потом не выдержала и спросила: — Ксана, ты же не интересуешься достопримечательностями городов, в которых бываешь.

— Правильно, — с готовностью отозвалась Оксана, будто ждала этого вопроса. — Магазины, вот чем я интересуюсь. На кой черт мне какие-то вонючие руины? Но Игорь твой произвел на меня впечатление, не решилась сказать. Вернее, брякнула, но тут же прикусила язык.

— Ты специально поддержала эту идею? Знала же, что я не выспалась, неважно себя чувствую и не могу пойти в город.

— Честно говоря — да. Я же сказала — парень интересный, и я хочу получше узнать его, понять, кто он и как на самом деле относится к тебе. Видишь ли, дорогая, мне он может сказать то, что тебе — никогда. А если не скажет — сама пойму, я разбираюсь в современных деловых людях, у Бахова в гостях кого только не было, да и мы у многих гостили. Они поначалу все интеллигентные, а когда напьются, такое начинают городить!

— Я и сама все пойму, дорогая.

— Танюш, ну перестань дуться. Сказала же — симпатичный парень, с виду. Все-таки я должна беспокоиться за свою лучшую подругу, помогать ей?

Таня кивнула, махнула рукой, мол, иди, и закрыла глаза. Действительно, чего она привязалась к подруге? Сама об этом полночи и полдня думала и ничего не придумала. Оксана переживает за нее и вправду хочет помочь. Она девушка умная, знает светские обычаи, поймет Игоря лучше.

Но, едва Оксана выскочила из номера, подумалось другое. А зачем ей знания и понимание подруги, даже такой заботливой? Разве что-то изменится в ее чувствах, если Оксана скажет, что у Игоря в Москве жена с ребенком или куча любовниц? Теперь уже нет…

Между тем Оксана на какое-то время попала под очарование Игоря и думала, что этот парень может стать мужем Тани. Они останутся хорошими подругами, будут дружить семьями, отдыхать вместе, на дачу ездить, да мало ли удовольствий можно придумать состоятельным людям? Махнуть на пару дней в Питер на рыбалку под Звенигород, осетров поудить… Если у Игоря серьезные намерения, то пусть они осуществятся. Но время таких раздумий было недолгим. Какая дружба семьями, если Игорь и Бахов совершенно разные люди? Куда они поедут вчетвером? Скорее Таня поедет с друзьями Игоря, иное трудно предположить. И она будет потеряна навсегда, по крайней мере восхищаться ее покупками больше не станет и ездить с ней по магазинам тоже. И вообще… Ни хрена подобного она не допустит!

Тане снился сон — она сидит в пустой библиотеке у окна и смотрит на тротуар. Уже стемнело, на улице идет дождь, сыро, холодно. Тяжелые порывы ветра волочат по асфальту желтую листву. Капли дождя стучат по стеклу, стекают вниз, и капли влаги бегут по ее щекам, но это не дождь, это слезы. За окном никого, ни единого прохожего, и вокруг никого. Она вглядывается в пустынное пространство улицы, видит смутный силуэт, прижимается лбом к холодному стеклу, пытаясь разглядеть его, но не может. Силуэт не приближается и не удаляется — полы длинного черного пальто или плаща развеваются на ветру, как черные крылья, а черты лица размыты, даже глаз не видно. А она прижала к холодному стеклу не только лоб, но и ладони с растопыренными пальцами, слезы текут по щекам, но она не замечает их. Смотрит широко раскрытыми глазами на смутный силуэт, зовет его взглядом, но он все так же далек и непонятен. Она смотрит на дверь, хочет выскочить из библиотеки и бежать ему навстречу, но дверь распахивается, и входит Оксана в красном распахнутом плаще, под которым даже белья нет. Выпуклый бритый лобок ощетинился колкими волосками… Оксана раскидывает руки, заслоняя дверь, и громко хохочет. Выхода нет. Таня опускает голову на подоконник и плачет.

Проснулась, посмотрела на часы — уже половина четвертого, а Оксаны все не было. Вспомнила сон, провела по щеке ладонью, щека была влажной. Надо ж такому присниться! А все потому, что Оксана ушла с Игорем в город.

Голова уже не болела, и настроение заметно улучшилось. Таня быстро приняла душ, а потом включила телевизор. Но вскоре дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Оксана.

— Ох, я жутко вспотела, жара там и вправду стоит неимоверная, а ведь август кончается! В Италии было бы лучше, но ради тебя я готова терпеть эту Турцию, в которой и вправду до черта турок.