– Схватить его! – бросил капрал, первым ринувшись в погоню.

Услышав громкий хруст гравия под ногами преследователей, беглец приостановился, сбросил что-то на рельсы и налегке помчался вперед, но недостаточно быстро. Сделав выпад винтовкой, капрал попал ему между ног, и неизвестный рухнул на землю. Не успел он встать хотя бы на четвереньки, как О’Рейли уже навалился на него, пригвоздив его запястья к земле.

– Не убивайте, пожалуйста, не убивайте! – пискляво взмолился тот. Только теперь солдаты разглядели его спутанные седые волосы.

– Эгей, с чего бы нам пускаться на такие жестокости, дедуля?

– Это не я! Я не ставил силков, я вроде как наткнулся на них, просто случайно.

– Господи, да это браконьер! – О’Рейли приподнял оленя за рога.

– Не-е-ет!.. – заверещал пойманный, и капрал тряс его, пока крик не захлебнулся.

– Вот и умница! Не шуми, и ничего тебе не будет. Тащи оленя, – шепнул капрал О’Рейли. – Побалуемся свежим мясцом…

– В чем дело? – спросил лейтенант, когда они приволокли перепуганного старика на пляж. Капрал доложил.

– Отлично. Свяжите ему руки и посадите в шлюпку. Заберем его с собой, будет нашим первым пленным. – И холодно добавил: – Если подымет шум, пристрелите его.

– Есть, сэр!

– О’Рейли, ступайте с ним. И принесите оленя. Генерал наверняка порадуется оленине.

– Группа приближается, – донесся приглушенный голос из темноты.

Расслышав хруст гравия под подошвами, очень многие вздохнули с облегчением.

– Шлюпки на воду! Все на борт, как только они отчалят!

Провода перерезаны. Никто их не видел.

При первых лучах солнца начнется высадка десанта.

Для браконьера война закончилась даже до того, как началась. А он, наконец-то сообразив, что с ним приключилось, испытал громадное облегчение. Как ни поверни, это вам не лесники сэра Перси, и в Фолмутский суд его не потянут, как он опасался. Куда лучше быть военнопленным у американцев, чем получить бесплатный проезд на тот свет.

Свет в Букингемском дворце не гас далеко за полночь, вплоть до самого утра. Курьеры то и дело входили и выходили, а порой подкатывали и кареты. Средоточием всей этой активности был зал совещаний, где проходило важнейшее заседание. Перед дверью стоял полковник, перехватывавший депеши, а другой полковник в зале передавал совещавшимся послания, казавшиеся достаточно важными, чтобы оправдать вмешательство в ход заседания.

– Мы не позволим нарушать священные пределы Нашей страны! Ясно ли Мы выразились?

– Да, мэм, чрезвычайно ясно. Но вы должны понимать, что ее пределы уже нарушены, высадка десанта стала делом прошлого. Вражеские войска захватили в Ливерпуле плацдарм, город в их руках, согласно последнему донесению, всякое сопротивление прекратилось.

– Мои дорогие солдаты никогда не сдаются! – чуть слышно прошептала Виктория; голос ее осип от многих часов, а то и суток бурных переживаний. А лицо так побагровело, что все присутствующие встревожились.

– Разумеется, не сдаются, мэм, – терпеливо произнес лорд Джон Рассел. – Но они вполне могли сложить головы. Что могла сделать горстка защитников против многочисленных и безжалостных нападающих? И, судя по всему, Ливерпуль – не единственная их цель. Из Бирмингема доносят об интенсивных боях.

– Бирмингем… но как?! – Виктория лишь рот разинула, в замешательстве пытаясь освоиться с этой новой, пугающей вестью.

– По железной дороге, мэм. Наши собственные поезда захвачены и были вынуждены доставить вражеские войска на юг. Американцы – ярые приверженцы железных дорог и широко пользовались ими в разнообразнейших войнах.

– Американцы? Мне сказали, что захватчики – ирландцы…

– Что янки, что пэдди – разница невелика! – буркнул герцог Кембриджский. Многочасовые пререкания действовали ему на нервы; он предпочел бы им поле боя. Куда лучше дать врагу сражение, перебить этих ублюдков.

– А с какой стати ирландцам вздумалось вторгнуться к нам? – с искренним недоумением поинтересовалась Виктория. Для нее ирландцы всегда были этакими непослушными детишками, которых надо наставить на путь истинный и вернуть под благословенное британское правление.

– С какой стати?! – проворчал герцог Кембриджский. – Да с такой, что их, видите ли, разобидело, когда их родственничков загнали в концентрационные лагеря. А разве у нас был выбор?! Выносили змею на собственной груди. Похоже Сэфтон-Парк, лагерь к востоку от Ливерпуля, уже захвачен. А Эстон-Холл близ Бирмингема наверняка на очереди.

Говоря это, он услышал деликатный стук в дверь, а теперь она приоткрылась самую малость, последовал краткий разговор шепотом, и дверь опять закрылась. Собравшиеся вокруг стола для заседаний поглядели на полковника, приблизившегося с полоской бумаги.