— Доброе утро.

— Доброе, — отвечаю я. — Как тебе спалось прошлой ночью? — я злобно ухмыляюсь ей, зная, что никто из нас не сомкнул глаз. Но она просто снова невинно улыбается.

— Я очень хорошо спала, — отвечает она, хватая кофе, который я налил ей. — На самом деле очень хорошо. Я не уверена, что смогла бы выспаться лучше, если бы попыталась.

Я иду к графину прямо за ней.

— Это правда? Ну, мне интересно, как это произошло, потому что я не сомкнул глаз.

Проходя позади красивой девушки, я щипаю её за задницу так сильно, что она подпрыгивает. Реджина резко вздыхает, а затем разражается смехом. Меня охватывает трепет. Я бы взял её прямо здесь, на кухне, если бы детей не было дома.

Но это поднимает вопрос о характере наших свиданий. Реджина пробыла в моей постели каждую ночь в течение недели, и на протяжении ночи мы переплетались своими конечностями. Она горячо вздыхает, когда я вхожу в неё, и каждый раз это кажется таким правильным. Как будто ей здесь самое место. В моей кровати. В моём сердце.

Симпатичная брюнетка бросает на меня озорной взгляд, а затем снова смеётся.

— Знаешь, ты говоришь о детях так, будто они — сущее наказание, но это ты. Это ты неисправим.

Я наклоняюсь вперёд и прижимаюсь ртом к её уху, скользя рукой по её упругой попке и приятно сжимая её.

— Дорогая, я понятия не имею, что означает это слово. Действительно, никакого.

Реджина снова хихикает, игриво хлопая меня по руке.

— Уйди, сумасшедший, — говорит она.

Я снова щипаю её восхитительную попку, и она визжит.

— Завтрак на столе, — молвлю я, всё ещё ухмыляясь, пока иду в столовую. Я оглядываюсь назад, как раз вовремя, чтобы увидеть, как она смотрит на мою задницу, её лицо покраснело. Я смеюсь, и она смотрит мне в глаза. Контакт электрический, и всё, чего я хочу, — это изнасиловать её прямо здесь, на полу. Чёрт, я так потерялся в этой женщине.

Я захожу в столовую и, к моему удивлению, некоторые дети уже здесь. Ох, чёрт, они только что слышали, что происходило по соседству? Но они деловито дерутся из-за коробки «Lucky Charms» и даже не замечают, когда я вхожу. Я ставлю апельсиновый сок, моё сердце бешено колотится. Но затем Реджина входит позади меня и в отместку слегка проводит рукой по моей заднице. Прикосновение электрическое, но из-за детей я не могу среагировать. Эти чёртовы дети. Она победоносно ухмыляется, проходя мимо меня, и я думаю о том, как сотру это выражение с её лица, когда мы уединимся.

— Привет, Реджина, — щебечет Ребекка, кладя в рот зефир, прежде чем раскрыть руки для объятий.

— Доброе утро, принцесса, — говорит наша няня, заключая мою дочь в огромные медвежьи объятия. Их волосы на мгновение сливаются, а цвет настолько похож, что они выглядят на мать и дочь. Моё сердце колотится. Затем близнецы решают, что им тоже нужно немного внимания, и прижимаются к Реджине, по одному на каждой ноге, как обезьянки.

— Рэйчел, Руфус, мы не в зоопарке, — говорю я. — Никаких обезьяньих дел. Не во время завтрака.

Конечно же, мои дети меня полностью игнорируют. В этот момент в столовую входит Ронни, и как только он видит Реджину, мой сын склоняется в театральном поклоне.

— Доброе утро, миледи, — произносит Ронни. — Как спалось?

— Хорошо, — улыбается она в ответ, поднимая Руфуса и Рэйчел. — Пойдёмте, милые. На свои стулья, завтракать. Я знаю, что вы можете.

Начался утренний хаос, и я качаю головой, занимая своё место во главе стола. Мы немного успокаиваемся, и вскоре дети уже с удовольствием жуют.

— У меня большое объявление, — объявляю я. Реджина смотрит на меня со своего места. Её карие глаза выглядят тревожными, но через несколько секунд возвращаются к спокойному состоянию.

— Какое папочка? — спрашивает Ребекка. — Какое важное объявление? Неужели мы можем выйти сейчас?

Я киваю.

— Я говорил с начальником пожарной охраны непосредственно перед тем, как приготовить завтрак, и мы все можем выходить на улицу. Больше никакого заключения! — все аплодируют, и я поднимаю руку. — Подождите. Есть ещё кое-что. — Я жду, пока они успокоятся, и говорю: — Мы собираемся в двухнедельный отпуск. Кто хочет поехать к бабушке?

Раздаются ещё более возбуждённые аплодисменты, а затем Ребекка спрашивает:

— Реджина поедет с нами?

Я качаю головой.

— Реджина уже давно с нами, и ей нужен перерыв. Она сможет отдохнуть подальше от вас, обезьянок.

Я бросаю взгляд на красивую брюнетку: она кажется спокойной, по крайней мере внешне.

— Ты уверен, что тебе не нужна моя помощь? — тихо спрашивает Реджина.

— Мои мама и папа не позволили бы тебе и пальцем пошевелить, — говорю я. — И они никогда не дадут нам ни минуты побыть наедине, — поняв, что я только что сказал, я быстро поворачиваюсь к детям. — Правда, дети? У них всегда есть для нас много интересного, когда мы у них дома, верно?