Шрифт:
Сергей убрал лук в налуч, раздвинул стоящие впереди шеренги и выбрался на оперативный простор.
— Я — рыцарь Вартислав варяжского эрла Рёреха, сына конунга Стемида, — сказал он на франко-германском диалекте, который нынче понимали практически на всех землях Европы. — И я пришел с миром!
— Если ты пришел с миром, то почему с оружием? — крикнул один из шевалье.
Похоже, его поняли неправильно.
— Сойди с коня и назовись! — потребовал Сергей.
— Зачем мне это делать?
Бойкий, однако, шевалье. Молоденький, безусый, как и сам Сергей. Но вряд ли — главный. Хотя как знать. Может, он — здешний графеныш.
— Затем, что это неуважение, — пояснил Сергей. — А за это наказывают.
— И как же ты меня накажешь, норманн?
Однако. И кто из них двоих дерзкий?
— Мне придется тебя убить, дурень, — пояснил Сергей. — Будь я норманном, я бы тебя уже убил, но я даю тебе шанс уцелеть. Уйди с моих глаз, пока жив и пуст говорит ваш старший.
Если драка неизбежна, то зачем откладывать?
За себя Сергей не боялся. Стоит ему сделать пару шагов назад, как строй разойдется и он окажется по ту сторону стены щитов.
— Я… — начал молоденький шевалье.
Но другой всадник, постарше, велел ему заткнуться, а потом, не чинясь, спрыгнул наземь.
— Я — Виллибад, сенешаль барона Дамье, — сообщил он с достоинством. — Скажи, Варти… — Он запнулся, не зная, как правильно выговорить, но тут же нашелся: — Скажи, шевалье, это твои корабли стоят там, в устье?
— Мои, — подтвердил Сергей. — И моего эрла. Мы надеялись купить провизию, но нашли только пустые дома.
— Люди испугались и убежали, — сказал Виллибад. — Ты сказал, что вы — не норманны, но вы на них так похожи, что даже я не смог бы отличить. А от норманнов здесь ничего хорошего не ждут.
Он без стеснения изучал собеседника. Ну на здоровье. На сей раз Сергей выглядел вполне представительно.
— Так мы и поняли, — кивнул Сергей. — И потому для того, чтобы засвидетельствовать уважение вашему лорду, я взял с собой лишь небольшой отряд. Ты проводишь нас, сенешаль? Не хотелось бы, чтобы нас встретили как врагов. Мы убиваем не хуже данов, но предпочитаем не делать это без необходимости. И готовы заплатить за провизию серебром, а не железом, если ты понимаешь, о чем я.
— Я понимаю, — подтвердил Виллибад. — Ты! — указал он на одного из всадников. — Уступи коня господину рыцарю. — И Сергею: — Мы поговорим по пути, если ты не возражаешь.
— Ничуть. — Сергей взлетел на подведенную лошадку, повернулся к своим. — Мы идем с ними! — крикнул он по-словенски. — Дёрруд, отправь пару человек к Рёреху, скажи: мы ушли в гард. Беспокоиться не о чем. Но будьте начеку!
— Мы всегда начеку, — пробасил Убийца тоже по-словенски.
Ее звали Маргред. Так ее представил Виллибад. Представил полным титулом: баронесса Маргред Дамье э Шапель.
Сергей растерялся. Во-первых, потому что ожидал увидеть барона, а не баронессу. Во-вторых, потому что Маргред была изумительно красива. Германские женщины вообще красивы [16] . Но баронесса была бриллиантом в россыпи самоцветов. Она сияла безупречной утонченной красотой алмаза, ограненного воспитанием, подчеркнутого оправой аристократизма и наполненного дивным светом юности. Такой была любимая когда-то Сергеем Людомила-Елена Межицкая. При том что Маргред внешне была ничуть не похожа на Людомилу. Ничего общего… Кроме этого совершенства.
16
Это начало десятого века. Задолго до того, как последователи Кальвина занялись облавной охотой на ведьм, в результате которой красивых женщин на землях протестантов почти не осталось. Кто не успел сбежать, сгорели на кострах. Пропаганда, однако, рулит, и потомки палачей ухитирились приписать собственные зверства на организованною за два века до Реформации Святую Инквизицию. Последняя, как мы сейчас знаем из достоверных источников, создавалась в том числе и с прямо противоположной целью. Прекратить убийства облыжно обвиненных в колдовстве, а лживых доносчиков, напротив, призывать к ответственности по суровым законам Средневековья. Речь идет, разумеется, о той Инквизиции, которую легитимизировал папа Иннокентий Третий, а не ее испанской ветви, организованной два века спустя с целью пополнения бюджета испанской короны. Хотя и детищу Торквемады до лютеранских «праведников» было как до Кровавой Луны. Но это уже другая история.
Однако этого хватило, чтобы всколыхнуть память.
И Маргред увидела что-то такое в глазах Сергея… И, похоже, отнесла на свой счет и произнесла то, что явно сказать не планировала:
— Угодно ли будет сеньору Вартиславу и его спутникам разделить трапезу с бароном, со мной и с нашими вассалами?
Вдова. Муж Маргред, доблестный барон Фредрик Дамье э Шапель, в прошлом году был призван своим сеньором графом Ренье на битву с язычниками-уграми, в коей вышеназванный барон и пал. В отличие от сеньора, который успел покинуть поле проигранного боя. И да, угры победили. И продолжали бесчинствовать. Но, к счастью, довольно далеко от замка Дамье.
В прошлой жизни Сергей с уграми общался немало. Ну да, разбойники еще те. Ну лучше печенегов. Однако для того де князя Святослава они были союзниками. Грабили вместе с великим князем византийские провинции. Но чтобы вот так бесчинствовать на германских территориях… В это верилось с трудом [17] .
Но так или иначе, а барону Фредрику не повезло. Отчасти. Потому что род его все-таки не угас: барон успел произвести на свет наследника. Разумеется, не в одиночку, а при непосредственном участии прекрасной Маргред. Новый барон Дамье а Шапель сейчас гордо восседал на коленях у кормилицы и с воинственным кличем избивал ложкой творожно-ягодную смесь. Барону было полтора года.
17
В первой половине десятого века венгры, они же угры, они же мадьяры изрядно покуролесили в Европе. И не только на германских и французских землях, но даже до Италии добрались. И так было до 10 августа 955 года, когда император Оттон в тяжелейшей битве у Аусбурга, с огромными потерями, но все же сумел разгромить венгров и переключить их «внимание» с запада на восток.