Делает шаг от машины и останавливается, слишком сильно его шатает. Хочу взять его под руку, но он вырывается. Самонадеянный маг! Ещё один шаг, и он почти падает, после чего уже не церемонюсь, подстраиваюсь сбоку и, забросив его руку себе на плечо, помогаю идти в нужном направлении.

– Куда мы идем? – спрашивает, старательно избегая взгляда.

– Сейчас, уже близко, – шепчу, сворачивая в глухую подворотню.

То, что он слушается меня, –не удивляет, яд из ногтя начал действовать. По телу снова прошлись мурашки, внутри все сжалось. Времени осталось мало. Почему думаю только о нём, вместо того чтобы делать что-то? Его воля слабеет, и маг уже почти не скрывает того факта, что без меня не может идти. Знал бы, как мне тяжело, может хоть немного ещё продержался?

В конце подворотни прислоняю его к стенке спиной, а сама упираюсь о противоположную, пытаясь отдышаться. Мы оба тяжело дышим, от боли и усталости. Встречаюсь с его затуманенным взглядом.

– Чёрт! – шиплю ругательство, это не должно было произойти так быстро.

Опять беру мага под руку и тащу его за собой на главную улицу, похоже, придётся идти напрямик. Мой работодатель и владелец магазина «Эксклюзивные эликсиры» Картафан Картохов, наверняка пришел бы в бешенство, если бы встретил меня на пороге своего магазина. Официально я на него не работаю, но давно уже поставляю зелья и даже иногда стою за прилавком, продавая их. Не спорю, возможно, когда-то он был очень известным зельеваром и обладал определенным талантом, сейчас же наглый подслеповатый старый гном не брезгует выдавать чужие рецепты за свои! Именно гном, со скверным и скупым характером, что в свою очередь очень способствовало моим попыткам брать в его лавке левые личные заказы.

Закрыто, что весьма ожидаемо, все-таки уже далеко за полночь. За толстым желтоватым стеклом двери висит позолоченная вывеска, доказывая этот факт. Прислоняю мага к стенке, бледный такой.

– Держись, – говорю ему, хотя не знаю, слышит ли.

Снимаю туфлю и ею разбиваю стекло в двери. Воровато оглядываюсь, кажется, никто не обратил внимания на шум. Поворачиваю защелку на ручке и сразу стираю защитную руну с ручки. Старый гном, конечно, не маг, но некоторые познания в рунах у него есть. Изначально руны – магия гномов, ибо никакая другая им не поддается, считается, что эта раса просто не расположена к ним. Когда я подрабатывала здесь, старый гном невольно раскрыл мне тайну защиты своего магазина.

Свет не включала, слишком опасно, все соседи знают, что владелец никогда не работает по ночам. То ли религия такая у гномов, то ли возраст берет свое, но сварливый дедок предпочитает уезжать с заходом солнца в свой особняк в фешенебельном районе города. Вот именно тогда, с наступлением ночи, сюда приходили мои левые заказчики за весьма редкими, а порой и незаконными вещицами. Так что пробираться сюда ночью для меня не в новинку, правда, обычно я всё-таки пользовалась своим ключом.

Зашла за стойку, гном никогда не позволял выставлять свои зелья на витрину, так что она пустая и слегка пыльная.

– Мы не какая-то лавочка для бедных, чтобы выставлять свой товар напоказ! – часто говорил этот скупердяй, брызгая слюной.

До двери, ведущей в лабораторию, мы так и не дошли, свалились на пол, опрокинув столик с магическим светильником. Светящийся шар покатился по полу, докатился до двери лаборатории, почему-то открытой, и остановился там, освещая ее.

– Поднимайся, сейчас все будет хорошо, – прошу, не в силах выбраться из-под него самостоятельно.

Однако маг не двигается и молчит, мне даже кажется, что не дышит. Грудь сдавливает тяжесть его тела, неловко дотягиваюсь рукой к шее. Пульс есть, выдыхаю от облегчения, пытаюсь привести его в чувства.

– Ну же, давай, очнись! – прошу, дёргаясь под ним изо всех сил.

Открывает глаза, и с кряхтением сваливается с меня на бок. Глаза горят синими огоньками, в них нет прежней пустоты. Крепче, чем я думала, или может все дело в родовом огне?

– Где мы? – недоуменно осматривается по сторонам, знал бы, каким слабым выглядит сейчас, не пытался бы казаться сильным.

– В магазине эликсиров, я работала здесь раньше, – отвечаю, отводя взгляд.

– Что происходит? – спрашивает сипло.

– А что, по-твоему, происходит? Яд начал действовать! И если бы ты не забрал у меня сумку, то уже бы был в порядке! – ругаюсь, наконец, дав волю своим чувствам.

Поднимаюсь на ноги, меня шатает и клонит к земле от боли, но, стиснув зубы, держусь.

– Да сколько можно болтать о своей сумке? Что там такого особенного было? Яды? Так и без нее ты один сплошной яд! – садится с трудом, старательно изображая, что ему совсем не плохо.

Глотаю почти сорвавшуюся колкую фразу, нельзя, чтобы он узнал, что на самом деле спрятано в той сумке. Да и здесь мы оказались не просто так, а с определенной целью, и это отнюдь не желание вылечить мужа. Направляюсь к двери в лабораторию, но он останавливает меня вопросом:

– Да кто ты такая вообще?

Этот пренебрежительный тон, интонация, с которой маг задал простой, казалось бы, вопрос… Почему так дрожат мои губы? Отчего щиплет глаза, в чём я, по его мнению, виновата? Я, что ли, выбрала для себя эту судьбу? Родителей, сестер или нынешнюю жуткую ситуацию, в которой оказалась не по своей воле? Даже мужа себе разве выбрала я? Выбор делают за меня, всегда выбирает кто-то другой. Спасла я его тоже по той же причине, стоял выбор: или смотреть, как он умрет, и я вслед за ним, или действовать. Услышала ли я от него хотя бы банальное «спасибо»? Нет, конечно, нет! Почему-то все окружающие считают, что я им чем-то обязана по жизни. Все родные считают, что я чуть ли не их раба, потому что родилась в их семье. Преподаватели считают, что могут не считаться со мной, используя как дешевую рабочую силу; и даже Он, говорит, что я лишь вещь, и у меня нет никакого права выбора из-за этой печати. Да, пускай, я в этом виновата, пускай это все произошло из-за моей глупости, но разве я не заслуживаю хоть немного человеческого отношения?