Она остановилась перед блестящими металлическими дверьми лифта. Прекрасно, опять магические штучки! Прозвучал звоночек, и двери раздвинулись, мы прошли в кабину лифта, оформленную в желтом цвете с необычными хрустальными светильниками.

– А ты уверена, что видела именно Нику? – задала я запоздалый вопрос, когда двери лифта плавно закрылись.

– Уверена! – улыбаясь, заверила Татьяна, она нажала кнопку тринадцатого этажа, и лифт поехал вверх.

Кожа начала покалывать, потом появилось ощущение, что меня закрыли в коробке с едким дымом. Неужели нельзя было сделать лифт без магии?! Механический, как в общежитии, он и ехал быстрее, и желание разодрать свое лицо в кровь не вызывал.

– Попа, что ты сказала Захарову? – отвлекла меня от зуда Кристина.

Толкнула меня к стенке и подошла впритык. Оказывается, она чуть выше меня, надо же, не замечала. Судя по её лицу, очень зла, нет, скорее в бешенстве. Здравый смысл, барахтаясь на волнах выпитого алкоголя, предупредительно просил не нарываться на неприятности, но самогон подзуживал и твердил, что руки и все остальное достаточно сильно чешутся, чтобы ударить по наглому лицу.

– Захарову? Ты о чем?

– Не придуривайся! Когда я принесла дипломную ему на подпись, он не принял её! Сказал, что она не моя! – вот теперь до меня дошла суть её наезда. Вечно с этой моей подработкой проблемы, надо было брать десять золотых за дипломную, а не пять.

– Ну, так она и не твоя, – напомнила я, прекрасно понимая, что нарываюсь.

– Попа, ты... – богачка занесла руку для удара, но я не дёрнулась.

Пусть попробует, мы с ней после сегодняшнего дня не увидимся, по крайней мере, ближайшие три месяца до вручения диплома.

– Кристин, перестань, это лишнее, – успокоила её Татьяна.

Она сняла с плеча маленькую сумочку и принялась в ней рыться. От сумки несло магией, так что, скривившись, сложила руки на груди.

– Я купила у тебя дипломную, она моя! А ты сдала меня Захарову! – решила сменить гнев на милость Кристина, также сложив руки на груди.

– Зачем мне это делать? – спросила устало.

Чего этот лифт так медленно тащится?! Пешком по лестнице и то скорей! Жутко чесалось лицо, так что я невольно корчила рожи, пытаясь отвлечься.

– Как «зачем»?! Ты давно на меня зло таишь, ведь я богаче, красивее, успеш... – Кристина самодовольно нахваливала саму себя.

– Прекращай! – не удержалась и почесала щеку, вызвав этим гримасы отвращения у присутствующих. – Дорогая, – еще бы ни была она дорогой, столько нервов мне вытрепала, – Кристина, помимо твоей дипломной, я сделала еще полсотни для других студентов с нашего потока. И ни один, я повторяю: ни один из них не подходил ко мне с претензиями по поводу моей работы.

Брюнетка открыла было рот, чтобы что-то возразить, но я ей не дала.

– Мало того, у меня заказали дипломные работы студенты с последующего курса. Так что твои обвинения нелепы, мне невыгодно сдавать тебя и лишаться потенциальных заказов.

Мне еще хотелось ляпнуть о том, что не одна я её ненавижу, но решила промолчать, поскольку ужасно хотелось пить. Как будто услышав мои мысли, Татьяна прекратила рыться в сумке и достала стеклянную бутылку без этикетки. Улыбаясь, она вытащила пробку и, вздохнув, отпила прямо из горлышка немного желтоватой жидкости. Облизнула пересохшие губы, алкоголь, наверное, поскольку она отпила совсем немного.

– Хочешь? – улыбаясь, Татьяна протянула стеклянную бутылочку мне.

Неуверенно повертела бутылочку в руках, спросила:

– Что это?

– Это шнапс! Очень вкусный и редкий, отец привез из Эльфийской империи, – объяснила Татьяна. – Говорят, он приносит удачу!

Её подруга повернулась ко мне спиной, осанка выдавала, что она еще взбешена.

Редкий – это значит очень дорогой, а прозвучав из уст дочери министра, подобный отзыв может означать лишь одно: он безумно дорогой. Жажда и интерес подзадорили меня, открыла крышку, и в нос сразу ударил сладкий и приятный запах ириса. Надеюсь, он на вкус так же приятен, как и на запах. Немного помедлив и насладившись ароматом, все-таки глотнула шнапса. Выпила несколько глотков и снова посмотрела на бутылку.

– Странно, – пролепетала слабым голосом.

Непонятный какой-то алкоголь: на вкус, как обычная сладкая вода, ни тебе горечи, ни градуса не чувствуется. Но едва я собралась спросить об этом несоответствии, бутылку у меня из рук уже забрали. Кристина обернулась ко мне и нажала на какую-то кнопку лифта. На её лице играла какая-то загадочная ухмылка, злобная и торжествующая, я бы сказала. Дверь лифта начала открываться, и я почувствовала легкое головокружение. Разве может быть такой эффект всего от нескольких глотков шнапса?! С удовольствием вышла из этой удушающей магической коробки в длинный коридор. Повернулась назад и увидела, что девушки не собираются выходить за мной.

– Здесь Вероника и вышла, когда её видела в последний раз. Левая дверь в конце коридора, – ответила на мой немой вопрос Татьяна, добродушно улыбаясь и сжимая обеими руками сумочку.

– Спасибо, – вспомнила о манерах, наконец, они все-таки мне помогли.

– Не благодари, – хищно улыбаясь, ответила Кристина, когда дверь почти закрылась.

От этой улыбки мне стало нехорошо. Щеки запылали, у меня поднялась температура, руки похолодели. Чесаться всё перестало, вместо этого появилась мелкая дрожь в руках и ногах. Медленно повернулась и пошла в конец коридора, еле передвигая ноги. От одной улыбки мне так плохо не могло стать, неужто шнапс настолько сильный оказался?! Сделала еще несколько шагов и остановилась, как вкопанная. Внизу живота появилось необъяснимое тепло, сжатая корсетом грудь налилась, а соски вздыбились, сообщая мне о возбуждении. Потом мне показалось, что в паху что-то взорвалось, поскольку все там начало больно ныть, требуя ласк. Ноги неожиданно подкосились, так что пришлось схватиться за стенку. Какого чёрта со мной происходит?