В палатку вошли сонные Саня и Ваня. Он сразу узнали нашего гостя по описанию, уточнили его фамилию и начали расспрашивать про обстоятельства его одиночных скитаний.

Он повторил практически всё тоже самое, что и рассказал нам.

— Ребят, вы что-то знаете про мужика в плащ-палатке? — спросил я, когда наш припозднившийся гость закончил рассказ

Саня и Ваня переглянулись. Ваня поджал губы по лягушачьи уголками вниз и отрицательно покачал голово из стороны в сторону. Саня глядя на своего товарища повторил за ним.

— Нет, вот от вас услышали впервые, теперь слышим во второй раз.

Они явно врали. Не хотели наводить панику? У них были свои общие интересы со стрелком.

Я знал, что это не «одессит», потому что видел его силуэт за спиной в тумане.

Он шел за нами с Тёмой и слушал, но как только я его заметил, то он отступил в белую облачную пелену.

Именно его я пытался достать своим шестом. В тот момент я ещё не знал, что «дядя» Толя сидит со Славой и Пашей в узкой пещере.

Кроме прочего я решил, что мне показалось. Никто сзади нас не шёл.

Теперь я понимал, что этот «второй» двигался метрах в десяти позади нас.

Ладно,я собирался понаблюдать за Саней и Ваней, а потом переговорить с ними по обстоятельствам.

— Слава КПСС, что они нашелся, — пошутил Ваня и пригласил гостя в свою палатку, — айда к нам, у нас есть лишний спальник и место. Давайте спать, нужно отдохнуть и выспаться. Если продолжим бодрствовать, то засветло не доберемся на турбазу.

— А завтра будет трудный переход? — поинтересовалась Элен.

— Если погода не подведет, то все будет отлично.

На утро после подъема я чувствовал себя на удивление бодрым. Ночь прошла спокойно без приключений.

Наши две группы объединились. Вчерашние сложности и смертельные опасности к завтраку были забыты.

Веселые туристы, советской закалки, проснувшись и умывшись бурно обсуждали за завтраком дальнейший маршрут, предстоящую встречу Нового года.

На кухне снова дежурили два Сереги, они наотрез отказались от предложений Маши и Элен изменить график.

Я наблюдал за общением и поведением горных спасателей. Если им и было что скрывать, то они это очень искусно скрывали.

Я бы скорее вынес им вердикт «верю», нежели «не верю» по системе Станиславского.

Зоя с Володей с утра принесли к нашей палатке половину жестяной банки московского растворимого кофе, который считался деликатесом.

— От нашего стола — вашему, — заулыбалась девушка протягивая банку

— О! Спасибо,подождите, я сейчас — я забрался в палатку и достал из рюкзака предпоследнюю плитку шоколада «Золотой Ярлык». На оказанное внимание и угощение нужно было обязательно ответить, чтобы не прослыть жмотом и крохобором.

Я вынырнул из палатки и протянул плитку Зое.

— Алаверды, как себя чувствуете? У вас одежда и обувь обсохла.

Я по старой туристской традиции заварил и налил себе и ребятам кофе из их же банки и протянул по стакану Зое и Вове.

Кофе, с тонкой коричневой пенкой, оказался отменным на вкус.

Когда мы разбили лагерь выяснилось, что у обоих ботинки промокли насквозь на переправе, устроенном Лёвой.

А из-за высокой влажности и холодного времени года их было очень сложно просушить за ночь в палатке.

Идти в мокрой обуви, поначалу, когда холодно не самое приятное занятие.

Но потом, когда разгреешься уже не важно. Все ходят с мокрыми ногами.

— Нормально чувствуем, но ботинки не высохли. Мы попробовали как ты советовал с рисом в носках, но это немногим лучше, чем камешками, разогретыми в котелке.

— Вов, на где ты тут камешки найдешь? Это обратно в каньон нужно было идти за ними.

— Да или на воткнутый в землю шест у костра. А вообще по моему опыту ботинки сушить и вовсе не нужно.

— Как это не нужно, — возразила Зоя, — я вот помню как в свой первый поход все на свете прокляла с мокрыми ботинками на ногах.

— Натерла мозоли?

— Нет, но узнала, что тяжеленным бывает не только рюкзак, но и ботинки. Мы сначала все пытались ходить сухими, даже спецом два часа потратили на сооружение «сухой» переправы, через ручей. Старший группы смеялся над нами, новичками. Но великодушно позволил таскать и катать валуны.

— Да уж, весельчак вам попался, и что было дальше? — спросила Маша усевшаяся на пень рядом.