— Я тоже. Как там Лида? Не обижала тебя?

— Нет, мы живем дружно.

— А как между собой они?

— Не ругаются. У Сергея отпуск будет в сентябре. Собираются в Ялту.

— Значит, они не приедут?

— Не приедут.

Сидели до поздней ночи. Натка рассказывала, как она была подчаском на посту № 1 у Вечного огня на братской могиле. Бабушка Домашка удивлялась.

— Да девчачье ли это дело?

— А что же, только ребячье? — возражала Натка.

— Стоять с автоматом — мужское дело.

— Если хотите, вот такие бабушки и воспитывают мужчин-эгоистов.

— Ну-ну, Ната, успокойся, — вмешалась мать. — Нельзя так.

— Разве я говорю неправду? Все девчонки у нас хотят стоять часовыми… «Нельзя!»… Вы думаете, они, мальчишки, не мотают на ус, мол, мы главнее, мы нужнее девчонок…

— Ты не права, Ната. Как ни говорила будущие воины — это мальчишки.

— Когда я стояла подчаском, то всегда вспоминала тебя, мама. Ведь ты стояла с винтовкой под знаменем, как настоящий воин.

— Тогда, доченька, война была.

Шурка была на стороне сестры. Она слушала и соображала, как завтра сделает бумажного змея, запустит его и докажет, что девчонки умеют это делать не хуже мальчишек. Втайне рисовала картину, как удивятся хуторяне, когда они с Наткой поймают черта.

«Правильно, Натка, нечего водиться с ними, с мальчишками, — подумала она. — Только не так, как в прошлом году».

В прошлом году они договорились не связываться с мальчишками, но Натка оказалась изменщицей. Пригласили ее мальчишки выкуривать из норы лисят, и она пошла, а Шурку ребята не взяли. Теперь Шурка хотела напомнить об этом Натке, но никак не могла вступить в разговор. Натка все спорила с бабушкой, и, не сумев ничего доказать, вздохнула.

Вот уж ни к чему такой разговор. Какая разница — мальчишка, девчонка. Ведь договорились делать все мальчишеские дела сами.

Делать не только мальчишеские, но и мужские дела им не в новинку, потому что мужчины в доме нет. Когда-то он был. Шурка помнит, как пять лет назад приехал какой-то дядька в сером помятом костюме. Мама была на работе, бабушка тоже, Натка в школе, Лида и вовсе далеко в городе — она училась в институте. Шурка была дома одна, когда вошел этот дядька. Длинный, худой. Сроду не видела она таких длинных и худых в своем хуторе. В руке у него чемодан.

Поздоровавшись с Шуркой, спросил про старших. Шурка рассказала, где они. Он разговаривал с ней так, словно знал ее. А когда сказал: «Какая ты большая, Шурочка», — та удивилась:

— А я тебя не знаю.

Он достал из чемодана коробку конфет, отдал ей. Коробка красивая, васильки на ней нарисованы. Таких в сельмаге никогда не продавали. Наверно, очень вкусные конфеты. Шурка не решалась открыть коробку.

— Вы откуда меня знаете, дяденька? — переспросила.

Он посмотрел на Шурку серыми глазами и сказал:

— Я, Шурочка, твой отец.

— Неправда, дяденька. У меня отца нет, — протянула ему коробку с конфетами.

— Бери, бери, — отстранил он коробку.

— Не хочу, — положила Шурка конфеты на стол.

В этот день мама с бабушкой вернулись с работы рано: услышали про гостя. Пришли домой и не обрадовались.

Вечером, когда Шурка легла спать, она слышала, как долго о чем-то басил гость. Шурка подкралась к двери, стала прислушиваться. Дяденька хотел, чтобы мама разрешила остаться жить у них. Мама молчала, потом сказала:

— Мне ты не нужен. Обхожусь. Ты не только меня бросил — детей. С ними и будешь разговаривать. Завтра вызову Лиду.

Лида приехала на другой день. Она была сердитая. На отца даже не поглядела.

Вечером собрались за столом. Женщины уселись на дубовой лавке с одной стороны, отец — с другой.

Шурка узнала все. Этот дяденька — действительно ее отец. Но когда-то давно, когда Шурка еще не умела ходить, он бросил всех и уехал в город. Маме с бабушкой было очень трудно. Бабушка не работала. Но разве могла мама одна прокормить такую ораву?

— Прокормила, с трудом, правда, — вздохнула мама. — Даже в институт определила старшую. — И повторила сказанное в первый вечер: — Мне ты не нужен.

— Кто не ошибается в жизни? — виновато сказал отец.

— Все мы ошибаемся. — Мама развела руками. — Но есть ошибки, какие можно простить, а какие не простишь, если сердце не свелит.

Мамино сердце не велело прощать, но… она же не одна, решать эту трудную задачу должны ребята — так, она зовет своих девчонок, когда разговаривает сразу со всеми.