Катя понимала, что рано или поздно ее бы вызвали к городничему, но непонятное чувство беспокойства зудело где-то внутри.

Доехали быстро. Полицейский участок находился на главной площади города недалеко от храма Творца и представлял собой серое двухэтажное здание. Двери постройки ни на минуту не закрывались, периодически кто-то в форме и без входил или выходил из здания.

С помощью Захара Катерина слезла с брички и пошла за городовым, успевшим соскочить с лошади и привязать ее к коновязи*. Аким же, в последний момент решивший поехать с ними, так и остался сидеть на коне.

Просторный кабинет городничего был под стать хозяину — такой же большой, с массивным рабочим столом и огромным шкафом, сверху донизу забитым бумагами.

Навстречу Кате поднялся высокий, почти круглый мужчина с добродушным розовощеким лицом.

— Баронесса, добро пожаловать в мою обитель.

Он прикоснулся губами к пальчикам посетительницы.

— Добрый день, господин городничий.

— Прошу, не надо так официально! Зовите меня просто Феликс Егорович. Присаживайтесь.

Девушка устроилась в кресле для посетителей, Захар молча встал за ее спиной.

— Получить ваше приглашение оказалось неожиданностью, уважаемый Феликс Егорович.

Мужчина, нахмурившись, что-то поискал на столе среди бумаг.

— Ах вот она, — наконец довольно буркнул, доставая темную папку. — Екатерина Львовна, дело, связанное с нападением на вашу усадьбу, удачно расследовали. Вскрылось, что разбойники, которых вы нам сдали, шли по наводке.

— Я догадывалась. И дед Василий, староста моей деревни, спасший нас в последнюю минуту, так же считает.

— Нанимателем бандитов оказался вольный Сорон Тихонов. Да и, как выяснилось, деньги для выкупа своих родственников он заработал грабежом и убийствами. Мы его арестовали. При допросе он рассказал, от кого получил информацию.

Лицо Захара тут же побледнело, а плечи опустились.

— Знаю, господин городничий. После всех событий мы сидели в гостиной, и тогда Захар вспомнил, что единственный, кто знал про деньги, — это его родственник. А дед Василий подтвердил, что о Сороне ходят плохие слухи. В тот вечер Захару досталось больше остальных: получив сильный удар по голове, он долгое время пролежал в отключке. Даже после того как разбойников схватили и мои крестьяне освободили нас, он еле стоял на ногах. Уверена, его вины здесь нет.

Городничий внимательно посмотрел на застывшего столбом Захара.

— Вам лучше знать своих крестьян, барышня, — не стал спорить Феликс Егорович. — Скоро суд над Сороном и его шайкой. Приглашение на него вам пришлют.

— Спасибо, господин городничий. За все.

Катерина поднялась, следом встал хозяин кабинета и склонил голову.

***

Домой ехали молча. Никому больше не хотелось затрагивать этот вопрос.

По приезду в усадьбу Катерина вызвала Захара в свой кабинет. Она прекрасно видела, как переживает помощник, во всех бедах обвиняющий себя. Подобное самобичевание требовалось уничтожить в зародыше.

— Захар, посмотри на меня. Ты сейчас винишь себя, занимаешься самокритикой, но это неправильно.

— Барышня, я виноват, что рассказал о полученном вами займе, — голос мужчины дрогнул. — Если бы не моя болтливость, то ничего бы не случилось.

— Не факт. Вряд ли бандиты пришли только потому, что ты сказал о чем-то Сорону. Такие люди не пойдут на дело, пока не получат дополнительные доказательства. Вполне возможно, его человек караулил у банка, затем проследил за нами и увидел, сколько и чего мы закупили. Если поразмыслить, то найдется много таких вероятностей, где мы показали, что золото у нас имеется.

— Но Сорон назвал меня, — Захар поднял на Катерину глаза, в которых тлела надежда.

— Подумай, а на кого ему указывать, когда городовые стараются вытянуть из него правду, порой жестко? Своих людей он не рискнет сдать — руки у них длинные и на каторге достанут, — а тебя можно. Ты хоть и родственник, но дальний. И еще, Захар. Городничий думает так же, как и я. Иначе бы не отпустил из своего кабинета, — Катерина ободряюще улыбнулась помощнику.

Коновязь* — место для привязывания лошадей в виде столба с кольцами, кольев с протянутой по ним веревкой или закрепленной в горизонтальном положении поперечины.

Женщины продолжали перебирать, стирать и сушить шерсть. Мужчины были на посевной, стараясь засеять как можно больше пахотной земли. Домашними огородами занимались более-менее взрослые дети, а хозяюшек с совсем малышами бабушка Полина отправляла пораньше домой, чтобы женщины успели обработать маленький участок рядом с избой. Со всеми вопросами, если дед Василий отсутствовал, обращались к его супруге.

Видя, как народ старается помогать своей хозяйке, Катерина немного успокоилась. Сегодня она планировала посетить лавку Анатолия Фомича, а затем проехаться по другим, купить ткани, а также несколько мешков подсолнуха.