Бежишь и видишь, как Х/Б на спинах впереди бегущих бойцов начинает темнеть от пота. Сначала на спине под ремнем автомата появляется темная полоса, которая постепенно увеличивается, превращаясь в темное мокрое пятно, напоминающее Африканский континент. К концу маршрута спины бойцов становятся сплошным темным силуэтом, от пропитавшего их насквозь соленого пота. Соленый пот щиплет глаза, но вытирать его уже нет сил.

Рядом бежит лейтенант с «макаром» в поясной кобуре.

Примечание: Макар – пистолет Макарова, он же ПМ-9-мм. Принят на вооружение в 1951 году.

Его громкие, нарочито веселые, подбадривающие крики:

– Взвод, подтянись!

– Вы же Пограничники, а не «сраные десантники», поэтому вы должны бегать, как «Лоси Пржевальского»!

Давно уже не вдохновляют этих самых «Лосей Пржевальского», бегущих неровным строем по пыльной дороге очередной марш-бросок.

Почему десантники «сраные» и кто такие «Лоси Пржевальского», нет сил не только поинтересоваться у Летехи, но и даже размышлять над этими вопросами, тусклыми трассерами, промелькнувшими в моей тяжелой голове с надетой на нее раскаленной на солнце стальной каской, больше похожей на только что снятый с костра котелок.

–Плевать мне на всех десантников и всех лосей в мире!

– Не вру, не смогу я плюнуть. В глотке все пересохло, губы потрескались, как солончаки в степи.

– Как там пел Владимир Высоцкий?

–Плевал я с Эйфелевой башни

–На головы беспечных парижан!

или

–Блевал я с Эйфелевой башни

–На головы беспечных парижан!

– Мля… Похоже, у меня сдвиг пошел по фазе от перегрева.

– А что говорил по этому поводу товарищ Жуков?

–Когда крыша едет, тело начинает двигаться за ней?

– Пожалуй, это как раз мой вариант.

–Почему, когда бежишь марш-бросок, в голову постоянно лезет всякий бред?

–А главное, бороться с этим – бесполезно.

Это как хакерская атака, забивает мозги всяким спамом, от которого мозг перегружается и начинает сбоить. А может, наоборот, этот бред – защита мозга от непрерывно бомбардирующих его сигналов болевых рецепторов перегруженных мышц тела, находящихся под постоянной физической нагрузкой?

–Да хрен его знает, товарищ майор!

– А, это откуда всплыло?

–А, вспомнил, анекдот есть такой!

Государственная граница, ночь, проливной дождь, сработка, на КСП – следы.

Примечание: КСП – сокр. Контрольно-Следовая Полоса.

Тревожная группа топчется рядом с КСП, никуда не убежав.

Приезжает начальник заставы и начинает кричать.

– Мля, что за НАХ?

– Старший пограннаряда, ко мне!

– Почему не ушли по следу?

На что бойкий сержант отвечает:

–Да хрен его знает, товарищ майор!

– Сапоги резиновые, собака след не берет.

– Попробуйте сами, товарищ майор!

– Так, ладно. Сколько там нам еще осталось?

– Кажется, пара километров, вряд ли больше.

– Держись, солдат! – подбадриваю я сам себя, а в голове уже начинает крутиться когда-то прочитанный стишок:

– Для чего солдату ноги?

– Чтобы топать по дороге

– Левой, правой, раз и два!

– Для чего же голова?

–Чтоб носить стальную каску

– Или газовую маску,

– Чтоб не думать ничего.

– Сержант мыслит за него!

Впереди бежит Леха Хохол, от него воняет, как будто он сука неделю назад сдох.

Хотя и от нас наверняка не фиалками пахнет.

Взгляд влево. Летехи уже рядом нет, он убежал вперед – конь Тыгдымский.

Тыгыдым – Тыгыдым – Тыгыдым…

И вот он уже пылит впереди взвода.

Только развевающегося красного знамени ему в руках и не хватает.

Как там, в песне, поется?

–Хлопцы, чьи вы будете, кто вас в бой ведет?

– Кто под красным знаменем раненый идет…

Наш летеха точно раненый, притом на всю голову, только не идет, а скачет.

Тыгыдым – Тыгыдым – Тыгыдым…

Хорошо ему, «лосяре», без автомата и подсумков, налегке скакать вокруг нас и орать всякую хрень.

В голове гул от дружного топота тяжелых солдатских кирзачей по высохшему до бетонной твердости грунту дороги и стрекотания цикад.

– Да мля, что за херня снова в голову лезет?

– Какие, бля, цикады в Забайкалье?