Шрифт:
Ну-с, погнали наши городских… ох бы мы им и дали, если бы они нас догнали!
Спустя два часа непрерывных битв с въевшимся в разум крестного чуждого «закона» и чужой воли, я был вынужден признать что переоценил свои силы, как лекаря и как менталиста. Что бы я не делал, как бы я не бился, но проклятая «клякса» не позволяла пробиться во внутренний мир крестного и не давала уничтожить себя изнутри, грозя в любой момент уничтожить суть друга путём принудительной лоботомии, что в итоге предоставит мне абсолютно девственный разум с инстинктами кабачка. Такой вариант меня не устраивал и я с новыми силами пытался найти выход в сложившемся цугцванге.
Лишь стоит мне чуть сильнее «нажать», как некий «сторожок» воспринимает мое влияние за агрессию и в прямом смысле начинает запускать концепцию самоуничтожения. И это при том, что крестный находился в изрядном истощении. Ведь «закон» заставлял его отомстить обидчикам, но забыл банально упомянуть потребность в живчике, отчего процесс мести пошел кувырком. Будь он в относительном порядке, благодаря его Дару, который теперь должен брать далеко за его привычные пять сотен метров, то хрен бы я к нему подобрался. Так что идея навестить их место стычки, оказалась весьма и весьма своевременной. Однако для меня, это все равно главную проблему не решало. Я не мог убрать чужой «закон» не повредив личность. И не мог внедрить свой, не актививровав лоботомию. От бессилия хотелось выть! Чтобы я не делал, все вело лишь к ухудшению. И в итоге крестному лучше провести сеанс эвтаназии, нежели мучать его своими «кривыми» экспериментами.
Стоп! А что если…
Выстрелившая мысль была сродни бреду сумасшедшего, но за не имением лучших идей, стоит рассмотреть хоть какую-то. А заключалась она в том, что «клякса» чужого закона завязана на ментал и мозговую активность. Но если ее притушить, или убрать совсем, есть шанс что чужое влияние развеется само-собой, не имея больше подпитки от разума реципиента. Ведь душа разумного в этом мире не сразу отправляется в местное «чистилище», а значит у меня будет время для реанимационных мероприятий. Активность разума после клинической смерти длится порядка трех минут, а значит моя задача удержать душу крестного за то время, пока это не произойдет. И я очень хочу верить что мне все удасться. Для этого нужно будет море маны! А значит…
Прости Лисенок! Но мне сейчас это необходимо!
Извлекая черную жемчужину, я не колеблясь закинул ее в рот и судорожно сглотнув отправил ее по пищеводу. В животе вновь повеяло теплотой, а разорвавшаяся следом сверхновая, стала заполнять мой опустошенный резерв.
Прости Лисёнок!!!
Где-то вдалеке прозвучал знакомый но крайне слабый голос:
« — Делай что должен и будь что будет!»
Захлестнувшая меня энергия за секунды наполнила мой резерв, после чего принялась убывать в неизвестные мне дали. Но я знал что это моя Лисена делает все возможное чтобы я смог вытянуть своего крестного.
« — Спасибо милая!»
« — Пожалуйста, дорогой!» — и добавила с легкой усмешкой:
« — Но ты будешь должен!»
Буду, даже не отрицаю. Однако эти ее простые слова наполнили мою душу уверенностью в своих действиях и своих силах!
По мыслесвязи я позвал сестер:
— Девочки, мне нужна ваша помощь! — и едва я это произнес как возле меня оказались две богини войны, что едва услышав мой зов, без колебаний явились.
— Что делать?! Говори!
— Держите его! Держите так, чтобы он не смог даже пальцем шевельнуть. И чтобы не случилось, не отпускайте его! — на мои слова они лишь синхронно кивнули и в четыре руки сжали и без того не пышущее силой тело Бороды в стальных тисках. Пора!
Огибая спору-паразита, и заполнив тело крестного своей маной, я волевым усилием остановил его сердце. Миг и его тело принялось биться в безудержной агонии. Но девочки справились. Удержали!
Отсчет начался!
Первые секунд двадцать мозг человека еще живет и способен осознавать происшедшие изменения. Тело крестного выгнулось дугой, белки глаз вылезли из орбит, а на губах запузырилась белая пена. По прошествию этого времени, начались необратимые процессы в разуме друга. Точка невозврата — пройдена! Прекратившееся кровоснабжение и дефицит кислорода, стали началом деструктивных последствий. Мозг умирал. Медленно и неотвратимо! Тело забилось в конвульсиях с утроенной силой, но девочки вновь удержали. Пена на губах окрасилась в красный цвет. Секунды текли, складываясь в минуты. Диагност сигнализировал парализацию оптического нерва, крестный ослеп, но вряд ли он это осознавал. Тело агонизировало, а душевные скрепы трещали все сильнее и сильнее. Показатели скакнули за грань возможного даже по меркам Улья. Уровень гормона дофамин, скакнул более чем в десять раз и показатели росли, возбуждая реакционные и эмоциональные сигналы. Спустя две минуты активировался гормон серотонина. Скачок превысил норму почти в двадцать раз и попытался восстановить работу зрительного нерва, стараясь перевести нервную систему на дублирующую матрицу. Тело крестного хотело жить и делало все возможное и невозможное.
Но я не позволил!
Напитав с утроенной силой тело крестного своей маной, я отслеживал разрыв связей между душой и телом, впервые наблюдая «пошагово» подобный механизм. Скрепы трещали по швам, но оборвать абсолютно все уже не позволил я, удерживая устремившуюся ввысь душу перекачанным жгутом своей воли, магии и вновь раскрывшегося Истока, чья энергия позволила удерживать суть разумного. Глядя на призрачную «иллюзию» души, я видел такое знакомое и такое чужое лицо моего крестного. Его взгляд, направленный на останки его «жены» явно говорил мне — ОТПУСТИ!