Чуть поразмыслив, мы решили пока отправиться в сторону бункера, а восстановив силы, двинуть к Кременю. В качестве запасного варианта, можно было податься к стронгам. Вот только я был не в курсе местанахождения их стаба. Но стоило сказать об этом Бороде, как он отмахнулся и сказал что при необходимости, сможет найти логово этих «тихушников».

Перед самым выходом, я все же не удержался и задал весьма болезненный для крестного вопрос.

— Понимаю что лезу не в свое дело, но не могу не спросить: что ты думаешь по поводу Насти? — несмотря на нелицеприятность вопроса, крестный лишь тяжело вздохнул.

— Понимаешь Стинго, в моих нынешних воспоминаниях она погибла еще год тому, поэтому в данный момент я не испытываю каких-то душевных мучений. Я оплакал ее в далеком прошлом и твой рассказ хоть и разбередил душевную рану, но до уровня трагедии и истерики, не дотянул. Может быть, когда нибудь, я смогу вспомнить эти два месяца, но до той поры, ее образ в моем сердце останется чистым и светлым. Что касается нашего «воссоединения», я отвечу «голимой» банальщиной: то чего я не помню, для меня не было! Я верю твоим словам, но давай не будем без надобности цеплять эту тему. — хоть и с грустинкой, но весьма твердо ответил мне крестный. Крепкий мужик!

— О мертвых или хорошо, или никак? — вспомнилась к месту старая поговорка.

— Именно! — буркнул Борода и на этой минорной ноте наш разговор как-то утих.

Обратившись к девочкам я попросил их собрать вещи и все что не потребуется им в походе, принести мне, что было исполненно в кратчайший срок и уже через пяток минут мне протягивали два средних размеров рюкзака, коснувшись которых я переправил их в свой домен, вызвав в глазах девченок удивление, а затем всплеск восторга и восхищения. Наблюдавший за всем этим крестный лишь усмехнулся, буркнув невпопад что его кровать наверняка профукал. Сперва я хотел отшутиться в ответ на его колкость, но потом застыл как громом пораженный, встретив такой же охреневший взгляд друга. Я во время своей «исповеди» опустил столь незначительную подробность как понравившийся ему «сексодром», да и ни к чему оно было. Но при виде моего «расширенного кармана» в который я спрятал баулы девчат, у крестного всплыло столь нелепое воспоминание. Хотя для кого-то это возможно и нелепость, а вот для него это был пусть и маленький, но привет из его недалекого прошлого, а значит…

— Ты поправишься, дружище! Теперь тебе нужно только время и пожалуй, общение. — и похлопав его по худощавому, но жилистому плечу, спросил, не помнит ли он на чем добирались сюда и где оставили свою машину? Крестный с сожалением качнул головой, давая понять что увы, но нет.

— Значит нужно проверить один приметный овражек и его окрестности. Там мы было оставляли наш…

— …пепелац. — закончил он мою фразу, к итогу которой я специально «зашел» издалека, и уставился на меня ошалелыми глазами, глядя на мою довольную ряху что сейчас улыбалась в тридцать два зуба.

— Ты точно поправишься! А теперь пошли глянем, что там и где?

Из своих запасов я предложил было крестному трофейную «Сайгу», но он остался верен своему оружию, и хоть оно и было разряженным, у девчат обнаружились несколько пачек подходящих к его стволу патронов.

Снарядившись, мы покинули дом в котором провели последние дни, где девочки обихаживали нас.

Перед выходом, в благодарность за их помощь я выдал им по «червонке» и сказав им что хуже не будет, велел проглотить. Девчата со странными взглядами приняли мою «благодарочку» и проглотили жемчуг стыдливо пряча глазки. Что у них было в головах в этот миг я благоразумно решил не любопытствовать, понимая что мне это может не понравиться.

Был полдень, так что время у нас для поисков, было предостаточно. Впрочем, с Даром крестного наши передвижения больше напоминали парковую прогулку, так как его разогнанная жемчужиной сенсорика, охватывала своим «радаром» радиус более восьмисот метров. По меркам Улья — это просто нереальная, фантастическая, огромезная цифра. Борода мог обнаружить потенциальную угрозу задолго до того как появится лишь подозрение на нее. Так что, хоть нам и пришлось немного попетлять, но оно того стоило. Спустя полчаса прогулочного шага мы подходили к памятному оврагу где посреди знакомой рощицы нас одиноко дожидался верный «пепелац», для которого путешествие в Мертвый Город не прошло бесследно. Несколько горизонтальных рытвин прочертили глубокие «раны» начиная с передних закрылков и заканчиваясь у двери водителя. Судя по размеру, на пути им попался кто-то матерый. Непонятно только, как он смог обмануть Дар крестного. Задав свой вопрос я поздно осознал что крестный скорей всего не помнит подробностей и как оказалось был прав. Но он тут же высказал свое предположение о возможном проколе своего Дара, что заставило хлопнуть себя по лбу, ну конечно, и как я не догадался. 100500-е упоминание алиллесовой пяты всех сенсов, а значит хитрая тварь схоронилась в какой-то яме, после чего напала из своей засады. Озвучив свою догадку я получил неопределенный кивок со стороны крестного. Добро. С этим разобрались. Развернув конструкт восстановления, я наложил на машину запитанное по максимуму заклинание. Десяток секунд и перед нами сверкает свежевостановленными закрылками новенький пикап. Девчата аж в ладоши захлопали, потешив мое ЧСВ, а вот крестный лишь ухмыльнулся, словно что-то вспомнил, но промолчал.

— Грузимся. Крестный, давай за руль и погнали. — скомандовал я и все принялись грузиться в просторный пикап, а крестный неудержался от подколки.

— Так и не научился водить? Эх ты, лентяй. — на что я лишь виновато развел руками, а висок кольнула странная боль от моей «чуйки», хм…

— Стинго! Тебе нужно это видеть. — пришло мне по мыслесвязи короткая фраза от Ирины, что стояла у открытой двери и смотрела на место за пассажирскими сиденьями. Ну да, нет там сидушек. Ну так и не планировалось в его конструкции много пассажиров, расчет был на вывоз габаритного хабара из бункера. Ну и что тут у нас?

— Рудик?! — вскричал я, глядя на невообразимое нечто, что лежало в багажном отсеке в обрамлении облезшего с него рыжего меха. Бляяя, котейка, ну как так то???

Проверив его диагностом, я ощутил едва теплившуюся жизнь внутри умирающего тщедушного тельца. Измененного тельца. Рыжий красавец обратился в кваза и судя по всему не просто так. Ладно, это потом. Склонившись над ним я стал неспеша нагнетать в каркас его разросшегося паразита концентрат своей маны. Медленно, очень медленно, но котейка оживал. Сперва сердце забилось чуть чаще, удар за ударом, стали оживать другие органы. Девочки подсуетились и достав аптечку ловко установили ему капельницу спорового раствора. По его телу прошлась волна преобразования, натягивая огрубевшую кожу на проступающую под ней чешую. Внешний вид его изменился весьма кардинально. По хребту шли костяные бляшки, явное продолжение позвоночных суставов. На боках тянулись рваные образования в виде сросшихся чешуек, но на самом деле, оказавшиеся весьма гибкими и прочными пластинами, повторяющие изгибы иссохшегося тела. Его морда представляла гротескный череп в виде костяной маски. Вибриссы торчали кустами «стальной» проволоки, при чем редкой, жесткой и колючей. Уши представляли из себя голые кожистые образования, а район затылка покрылся костяным полукуполом, защищающим «виновника» его обращения от опасностей Улья. Вот только от людской глупости и безалаберности защитить так и не смог. Судя по всему котэ оставили в машине, а живчика налить забыли или он закончился, ведь мы изрядно подзастряли во всей этой кутерьме, выясняя отношения и решая сиюминутные проблемы. Вот рыжий от спорового голодания и квазанулся, не сумев самостоятельно выбраться из стальной ловушки. И все бы ничего, но он очень долго пролежал в таком состоянии, так что откатить его изменения возможно теперь только при употреблении «белки». Эх, снова эта «белка». Такими темпами «неназываемые» перейдут в раздяд «ископаемых» и вымирающего вида, хе-хе.