00:43:12… 00:43:11… 00:43:10…

Что было уже совсем не критично. И позволяло, без отчаянной беготни, спокойно обмозговать текущее свое положение, и выработать четкий взвешенный план дальнейших действий.

Еще спускаясь по лестнице я вспомнил, что неподалеку от кинотеатра, буквально через пару домов, располагался неплохой универсам. Где, с моими текущими возможностями, в легкую можно было нахаляву разжиться новой приличной одеждой (в том числе и зимней — что сейчас особо актуально), да и перекусом каким-нибудь до кучи там же не сложно затариться. Наличие там примерочных кабинок позволяло прямо в магазине спокойно переодеться в обновки, набить карманы жратвой, и под прикрытием иллюзорного двойника Серафимы с пустой тележкой беспрепятственно покинуть универсам. Ежели все-таки сработает на выходе какая-то потайная сигналка, и начнется кипеш, завсегда можно шарахнуться в какой-нибудь потайной закуток, где, по обстоятельствам: либо сменить иллюзорное прикрытие с засвеченной «Серафимы» на новоявленного «Александра», либо и вовсе перенестись в какое-то надежное теневое убежище за стену… Конечно, это было чистой воды воровство. Но в текущей ситуации, лишенный доступа к банковскому счету, я был вынужден идти на преступление. Однако, для себя я твердо решил, что в будущем, когда, надеюсь, вновь удастся разжиться деньгами, я обязательно вернусь в универсам, и с торицей компенсирую все нанесенные ему убытки.

Встретивший меня на выходе из кинотеатра бодрящий мороз вынудил поспешить с реализацией плана. Но я не успел даже добежать до выхода из проулка, как с оглушительным ревом мотора мне навстречу с проспекта вырулила знакомая розовая «мазда».

Интерлюдия 7

Снова повсюду загораются жуткие черные свечи, озаряя облезлые стены каземата зловещим багрянцем. И с пола доносятся страстные вопли и стоны сношающихся пар.

Короткий спасительный сон вновь оборачивается проклятым кошмаром.

Руки-ноги оказываются прикрученными к ножкам скамейки, так что невозможно шевельнуться в лежачем положении. И поднимающиеся с пола разгоряченные похотью свиньи (только что отдававшиеся друг другу в отвратительной оргии) начинают с четырех сторон поливать обнаженное беззащитное тело на скамье кровью из рассеченных ножами запястий.

Забитый в рот кляп позволяет лишь остервенело мычать и неистово метаться головой из стороны в сторону. Заботливо подложенная под голову мучителями подушка не дает возможности разбить затылок и отключиться от лютого трэша.

Когда тело густо залито свежей кровью, из дальнего угла выходит эта мерзота, и с похабной улыбкой тут же опускается сверху.

Соединившиеся молодые тела сотрясаются от частых фрикций. И уже на спину навалившегося партнера продолжает фонтанировать кровь из рассеченных запястий безумно хохочущих свидетелей отвратительного акта…

Осатанелое отвращение к происходящему ужасу выражается в бешенной неистовой истерике. И оковы кошмара рассыпаются от оглушительного вопля…

До контуженного пережитым стрессом сознания не сразу доходит, что кричал только что сам. Что рот давно уже избавлен от кляпа, и тело прикрыто одеждой. А руки-ноги хоть и по-прежнему связаны, но не прикручены намертво к ножкам скамьи.

Однако возвратившиеся воспоминания не многим лучше развеявшегося кошмара. Перед глазами вечным укором слабо шевелятся пальцы насильника, разгоняя по стянутым мохнатой веревкой в запястьях чужим рукам застоявшуюся за время сна кровь.

— С пробуждением, — доносится из угла каземата насмешливый голос тюремщицы. Какие-то остатки давно запекшейся крови этой жирной свиноты по-прежнему сохранились на неделю не мытом теле. — Неужто снова плохой сон. Ха-ха-ха!..

— Поздравляю, у тебя снова появилась надежда на спасение, — продолжила глумиться мерзкая толстуха, нагоготавшись. — Наш пропащий наконец-то соизволил вернуться домой. И переговоры с ним скоро продолжатся. Правда, супер известие?

— Да пошли вы все! — из охрипшей глотки, увы, вырывается лишь жалкий шелест.

— Знала, что те понравится. Ха-ха-ха… — безумно хочется сжать ладонями уши, чтобы не слышать этого опостылевшего смеха. Но связанными руками это сделать невозможно.

Глава 25

— Шаг в тень! — буркнул я под нос фразу-активатор и даже успел определиться с выбором наиболее предпочтительного варианта для бегства в теневой скрыт, пока лихо развернувшийся на узкой дороге спорткар со крипом тормозных дисков и дымом из-под колес припарковался в метре на обочине.

— Дамочка, давай только без глупостей, ладно! — бросила мне Лизавета, опустив тонированное стекло водительской двери. — Я здесь одна. И уж точно не для твоего ареста.

— Вы меня с кем-то спутали, — заблажил я в ответ голосом великанши, намеренно привлекая к разворачивающемуся цирку побольше свидетелей.

— Серьезно? — фыркнула артефактор. — По-твоему образ Серафимы — это удачная маскировка?

— Повторяю: вы, девушка, меня с нем-то…

— Короче, — перебила Елизавета, — ни спорить, ни уговаривать тебя я не уполномочена. Мне было поручено просто вернуть тебе тачку, с одеждой, эблюсом и прочей хранимой в его расширителе мелочевкой. Потому, давай без истерик. Я сейчас просто выйду из машины и отправляясь пешком восвояси. А ты садись на мое место и заканчивай с этой дурацкой клоунадой, — продолжая говорить, Елизавета запустила механизм подъема водительской двери, и на последней фразе ловко выскочила из не до конца распахнувшегося бокового проема.

Уж не знаю, что в этот роковой момент меня удержало от мгновенного переноса в теневое убежище. Вероятно, девушке таки удалось меня заболтать. Впрочем, кары за нерасторопность, вопреки опасениям, не последовало. Демонстративно подняв руки ладонями ко мне, как и обещала, Лиза бочком прошмыгнула в полушаге от иллюзорной массивной фигуры великанши. И обернулась лишь удалившись по тротуару на относительно безопасную дистанции в пять-шесть метров.

— Ключи от дома в бардачке, — продолжила наставлять меня артефактор, демонстративно не опуская поднятых рук. — Можешь спокойно возвращаться на квартиру и отдыхать. В ближайшие дни никто тебя не потревожит. Ну, а ежели надумаешь вернуться в офис пораньше, наши двери всегда открыты для тебя. Удачи, практикант. И не держи зла.