— Это так странно. Теперь я изменил свое мнение о коровах.

— Славно, — произнес Дымок. — Теперь мы уходим?

— Я еще не все сделал, — промолвил отшельник. Бомен посмотрел на кота.

— А это работает со всеми животными?

— Конечно. И с растениями. И даже с камнями, хотя, чтобы поговорить с ними, придется потрудиться.

— Откуда ты все это знаешь?

— А откуда мы все узнаем? Меня этому учили.

— Кто ты?

— Ты хочешь знать, как меня зовут? Значение имени сильно преувеличивают. Мы прекрасно обходимся без них.

Отшельник неожиданно вздрогнул.

— Ты же замерз! — Бомен стянул с себя овчинную накидку и набросил ее на плечи странника. — Тебе следует носить более теплую одежду.

— Пожалуй. Только там, откуда я пришел, этого бы не одобрили. Если ты замерз, сказали бы они, спой песню против холода. Или прими холод и используй его. Тем не менее ты очень добр. И ты был внимателен к этой корове. Я вижу, ты справишься, когда дойдет до этого.

— Дойдет до чего?

— До того, о чем ты просишь.

— Не понимаю. О чем я прошу?

Отшельник потер мертвый глаз и попытался припомнить.

— О силе разрушения, кажется, сказали они. Не очень-то благородная просьба. И неразумная, ведь ты уже обладаешь силой. Во всяком случае, гораздо большей, чем я.

Кот удивился.

— Мальчишка обладает большей силой, чем ты?

— О да, — промолвил отшельник. — Он рожден для нее.

Бомен тоже был поражен, хотя и совсем по другой причине.

Неужели это действительно ответ на его призыв той ночью? А если так, то кто этот странный одноглазый человек?

— Стало быть, он может летать? — спросил кот.

— Он может делать все, что захочет, — отвечал отшельник. После секундного размышления отшельник добавил, обращаясь к изумленному Бомену: — Я не сказал, что твоей силы будет достаточно, когда придет время. Однако ты всегда можешь попросить о помощи.

— Что за время и когда оно придет?

— Время разрушения. — Отшельник поднял руку и указал на город, темнеющий посреди озера. — Ты хочешь разрушить все это, не так ли?

— Я… я… точно не знаю.

— Да-да. Думаю, хочешь. — Странник говорил в рассеянной манере человека, пересказывающего чужие слова. — Ты послан для того, чтобы разрушать и править.

— Разрушать и править? Должно быть, здесь какая-то ошибка. Никто не посылал меня. Я — раб. Меня привели сюда против воли.

— Против твоей воли, возможно. Но не против их.

— Чьей?

— Сирина.

Бомен уставился на отшельника, снова погрузившись в молчание. На этот раз потому, что это название, никогда ранее не слышанное им, показалось странно знакомым.

— Ошибки быть не может. Это как с коровами. У тебя есть сила, ты просто не пытался использовать ее. Достаточно немного тренировки и желания.

— Просто немного тренировки, да? — опять встрял Дымок. — Просто немного желания?

Отшельник столкнул кота с коленей и сбросил тяжелую накидку с плеч.

— Спасибо тебе за тепло. Меня ждет путь.

Странник вновь загудел.

— Но я же не знаю, что делать! Ты не сказал мне! Ты ничего не объяснил…

Отшельник перестал гудеть, единственный глаз строго уставился на юношу.

— Следует избавиться от привычки думать, что другие должны что-то делать за тебя. Пойми, это нехорошо. Так ты ничему не научишься. Думай о коровах, пытайся все делать самостоятельно.

Путешественник потянулся, взял посох из рук Бомена и бросил его на землю. Затем несколько мгновений молча смотрел на деревянную трость. Внезапно посох качнулся, поднялся с земли и вновь опустился во все еще раскрытую ладонь Бомена.

— Видишь? Не так уж трудно. А теперь мне пора. Времени осталось мало.

Затем отшельник удалился, удивительно проворно волоча босые ноги по траве. Серый кот бежал рядом с ним.

— Ты говоришь, что у этого мальчишки силы больше, чем у тебя?

— Да. Вот уж воистину несчастный мальчик. Он действительно дитя из пророчества.

Бомен вновь положил посох на землю и пристально поглядел на него. Даже плотно закутавшись в накидку, юноша чувствовал дрожь.

Сирин…

Почему это неизвестное имя так знакомо ему? Почему оно заставляет его дрожать? Неужели он действительно сможет повторить то, что проделал одноглазый?