Моонлав презрительно фыркнула и брезгливо повела плечом.

– А если я скажу, что если ты не удовлетворишь меня, то не пропущу? Все ж этот камень, - она махнула рукой в сторону торса, пока подвластен мне. Без моего согласия ты его и с места не сдвинешь... Ну, что ты ответишь?

– В таком случае мне придется, - глухо произнес Радхаур.
– Но будет еще хуже, чем... с роботом.

Он не знал, кто это такой, но понял, что Моонлав робот явно не по нраву. И он не врал. Ему было не до женщин.

– Да ладно, - Моонлав резко встала, повернулась к нему спиной, ничуть не стыдясь наготы и вытянула из ничего, прямо из воздуха, пучок странных светящихся нитей.
– Забирай его и уматывай, у меня своих дел полно, успеть бы до рассвета, - через плечо бросила она Радхауру.
– Надеюсь, что потомки моих ребят не импотенты, как ты.

Радхаур смолчал. И не двигался с места.

Моонлав потянув на себя нити, вновь уселась на сложенное покрывало. Левой рукой задумчиво взяла кувшин с вином, отглотнула, поставила на место, так и не отведя взгляда от переплетения переливающихся разноцветных нитей, из ничего выходящих и в ничего струящихся.

– Так...
– пробормотала она, совершенно забыв о присутствующем рыцаре.
– О, как хорошо-то! Это мы сюда протянем... Смотришь, через годик ослабнет и сможем уже что-то предпринять...

Радхаур кашлянул.

– Ты еще здесь?
– не оборачиваясь произнесла Моонлав. Забирай эту каменюгу и уматывай, раз ничего другого не можешь...

Он, стараясь не наступить на разбросанные по полу свежие розы, обошел огромное каменное ложе и приблизился к торсу Алвисида, который вспыхнул при его приближении непредставимыми переливами всевозможных цветов.

Радхаур встал перед ним на колени и протянул руки.

– Здравствуй, - почти беззвучно прошептал он, и протянул руки к священной реликвии.

Пальцы коснулись бесновавшегося разноцветьем камня. Резкая боль пронзила Радхаура от макушки до пяток, мир растаял пред глазками, обернувшись бескрайней зеленой пустошью, живущей собственной непостижимой жизнью. Музыка в голове, в которую превратилось знакомое "тии-ии-тиии", уничтожила для все прочие звуки.

Радхаур, не в силах сразу принять вливающуюся в него энергию, потерял сознание, свалившись у каменного торса, но не отпустив от него рук, почти обняв его.

x x x

Очнулся он от сладострастных стонов и громких мужских всхрапов. Очнулся, словно вынырнул из тьмы подземелий на солнечный свет. Он открыл глаза.

Хрустальный дом действительно заливало яркое солнце. Пальцы его крепко обхватили торс Алвисида, который был приятно-теплым, живым.

Радхаур встал.

На каменном ложе распласталась Моонлав, но на этом ложе уже лежали многочисленные перины, на которых богиню было почти не видно, лишь длинные темно-золотые волосы контрастировали с белизной тонких тканей. Над ней навис огромный мускулистый мужчина, бросивший на Радхаура быстрый взгляд и снова уставившийся в лицо наслаждающейся женщины. На лице мужчины не было ни тени удовольствия - лишь страх не справиться с возложенной на него миссией.

Радхаур отвернулся.

Все помещение было буквально завалено цветами, появились столики по углам ложа, на котором стояли вазы с фруктами и глиняные кувшины. Загораживая выход на лестницу, на корточках сидели двенадцать старцев в ослепительно белых одеждах и, затаив дыхание, не сводили глаз с ложа богини.

Радхаур, не обращая на присутствующих внимания, вынул из дорожной сумки холщовый мешок - он просалился от кабаньей ноги, но другого все равно не было. С некоторым трудом, он просунул раскрытый мешок под торс, расправил ткань, аккуратно перевязал горловину. Присел спиной к мешку, просунул руки в лямки и резко встал. Торс был тяжелым - фунтов сорок, а может и все пятьдесят. Но в Радхауре не было усталости, силы переполняли его, не хотелось ни пить, ни есть только скорее добраться до Рэдвэлла и воссоединить торс с головой. Правда, где-то в затылке еще шевелилась знакомая тупая боль, но на нее вполне можно было махнуть рукой - скоро пройдет, а и не пройдет - потерпит.

Он обошел ложе, с которого доносились не стихающие вздохи Моонлав, подошел к одному из столиков, взял кувшин и отхлебнул вино было не в пример лучше вчерашнего.

– Прощайте, богиня Моонлав, - произнес он в сторону ложа, не особенно беспокоясь услышат его или нет.

Подошел к старцам, ломая голову, как пройти.

Один из старцев кашлянул, мгновенно распахнулась дверь, в которую вчера вышел Сладж, и вбежала юная девушка в белой тунике. Весь ворот ее был украшен свежими цветами.

– О, сэр Радхаур, - тихонько прошептала она, потягивая его за рукав к выходу.
– Для вас приготовлен прекрасный завтрак. Вы можете жить у нас, сколько вам вздумается, вам отвели самый луч дом. Вы почетный гость, завтрак для вас приготовили лучшие мастера. Самые храбрые воины проводят вас через пустыню - им даже выдано разрешение войти в нее, хотя скорее всего они там и умрут, когда расстанутся с вами. Но вам не надо ни о чем беспокоиться, вы можете остаться у нас навсегда и не пожалеете об этом, любое ваше желание будет сразу же удовлетворено.