Он качает головой. — Оно совершенно устарело. Мы собираемся все здесь модернизировать.

Я поворачиваюсь на своем месте, чтобы сосредоточиться на разговоре. — Насчет этого, Рич. Я тут подумал. Я знаю, что он старый, но в этом районе много истории. Это был первый пригород Нью-Йорка, когда в начале девятнадцатого века здесь появилось паромное сообщение.

Рич взмахнул рукой. — Но сейчас это уже не так. Его нужно перенести в двадцать первый век.

— Ну, это же исторический район, — напомнил я ему. — Есть ограничения на то, что мы можем сделать.

— Конечно, на внешний вид. Но внутри мы можем все выпотрошить и начать с нуля. Разбить его на несколько квартир, что гораздо полезнее.

Я скривился при мысли о том, что придется потрошить этот красивый дом, превращать его в квартиры, а не в величественный семейный очаг, каким он был задуман. Я знаю, что в нем нужно много работать, но в его оригинальной планировке и особенностях так много шарма. Его просто необходимо вернуть к прежней славе.

— Что Вайолет думает о здании? — спрашивает Диана, присоединяясь к нам с бокалом вина в руке. Я не видел Диану уже несколько лет, но мы проводили вместе достаточно много времени, когда я работал в фирме, посещали корпоративные ужины и мероприятия для клиентов. Глядя на нее сейчас, так очевидно, что она мать Вайолет — те же светлые волосы, карие глаза, теплая улыбка. Как я не связал эти точки сегодня, понятия не имею. Наверное, мне и в голову не приходило, что их дочь может быть там. Насколько я знаю, она живет на Западном побережье.

Рич потирает подбородок.

— Она выглядела рассеянной, что на нее не похоже. Я думал, она будет ходить с блокнотом, задавать вопросы и выпытывать у меня подробности, но она была странно тихой.

Я смещаю свой вес, делая глоток пива. — Она обычно не такая?

Диана и Рич смеются.

— Только не наша Вай, — с нежностью говорит Диана. — Она очень откровенна. Приходится быть такой, когда работаешь в отрасли, где доминируют мужчины.

Я киваю, впитывая сказанное. — В последний раз, когда я ее видел, она собиралась поступать в колледж. Сколько ей сейчас лет?

Рич улыбается. — Двадцать пять. Моя маленькая девочка совсем взрослая.

От его выражения "маленькая девочка" у меня сводит живот. Я вспоминаю, как он назвал ее сегодня "Сладкой", словно ей было восемь лет, и качаю головой. Никогда еще я не чувствовал себя таким грязным старикашкой, как сейчас.

Диана потягивает вино, размышляя. — Она любила свою работу. Так жаль, что ее уволили.

Я хмурюсь. — Ее уволили?

Это грубо. Мне вспоминаются ее слова из кофейни — о том, что у нее была плохая неделя. Внезапная реакция на пролитый кофе приобретает гораздо больший смысл.

Ди кивает.

— Может быть, поэтому она сегодня была тихой, — говорит она Ричарду. — Ее уверенность пошатнулась.

— Может быть. — Рич отпивает пиво и смотрит на меня. — Ну, ты же можешь присмотреть за ней для нас, не так ли?

Как бы мне ни хотелось покачать головой, я киваю. — Конечно.

— Ты же знаешь, какие парни бывают на таких стройках. Я не хочу, чтобы какие-нибудь мерзавцы пытались воспользоваться ею.

Чувство вины впивается мне в горло, и я пытаюсь проглотить его вместе с пивом. Слава Богу, Рич не знает, что я тот самый гад, который приставал к ней сегодня.

— Я уверена, что она справится сама, — со смехом говорит Диана. — Она уже не маленькая девочка.

Нет, точно не маленькая.

— И все же… — Рич умоляюще смотрит на меня. — Ты присмотришь за ней. Мы уезжаем за город в следующем месяце, и мне становится легче, когда я знаю, что ты будешь там.

Я не могу удержаться от смеха. — Рич, ей двадцать пять. Ей не нужно, чтобы я о ней заботился.

— Дело не только в этом. — Рич вздыхает, отставляя бутылку. — Это ее первый подобный проект, и ей еще многому предстоит научиться.

— Что значит, это ее первый проект? Я думал, она уже занималась этим раньше?

— У нее есть опыт управления проектами, — поспешил заверить меня Рич. — Но не в ремонте. Она пришла из мира технологий.

Раздражение замирает в моей грудной клетке. — Значит, она ничего не знает о ремонте дома?

— Она очень быстро учится, — говорит Ди. — Но это для нее в новинку, так что ей может понадобиться совет.

Я делаю долгий глоток из своей бутылки, чтобы скрыть хмурый вид. Мне и так было не по себе от того, что я вернулся в город и взялся за этот проект, и это не помогает. Я уже собираюсь спросить, почему он нанял ее, если она так неопытна, но уже знаю ответ. Она осталась без работы, и ее отец, будучи хорошим парнем, захотел ей помочь. В этом есть смысл, но мне от этого не легче. Достаточно того, что мне приходится работать с женщиной, которая одновременно привлекательна и совершенно недоступна, но теперь я должен нянчиться с ней? Контролировать ее, чтобы она не натворила дел?

Это уже слишком.

Я открываю рот, чтобы возразить, но Диана с улыбкой поднимается со стула.

— Мексиканская кухня все еще твоя любимая, Кайл? Я думала приготовить фахитас на ужин.

Любое раздражение, которое я испытываю, быстро исчезает.

— С удовольствием, Ди. Спасибо. — Я сглатываю, благодарность согревает меня. — Ты всегда хорошо обо мне заботишься.

Она останавливается, чтобы сжать мое плечо по пути мимо. — Конечно, милый.

Она уходит на кухню, а Рич улыбается так, что это говорит о том, что он рад моему приходу — что мне здесь всегда рады.