За день трижды звонил Майлз Андерсон. На третий раз Салли – он уже проиграл добрую сотню долларов – ответил на звонок.

– Я думал, мы с вами условились сегодня встретиться, – с эталонным раздражением проговорил Майлз Андерсон.

– Я тоже так думал, – сказал Салли. – Более того, я настолько был в этом уверен, что на самом деле приехал к дому и прождал вас около часа.

– Наверное, мы разминулись, – уже сдержаннее произнес Андерсон, явно желая разделить с Салли вину за случившееся. – Меня задержали в банке. – Салли ничего не ответил, и Андерсон добавил: – Правильно ли я понимаю, что раз вы молчите, значит, решили не браться за работу, которую мы обсуждали?

– Нет, – сказал Салли. – Я просто не знал, что моя очередь говорить.

– Следовательно, я так понимаю, вы готовы взяться за работу?

Салли заверил, что готов.

– Потому что, если честно, я не слышу особого энтузиазма, – с прежним раздражением продолжал Майлз Андерсон. – И если вы не уверены, лучше так и скажите. Сегодня утром в банке меня предупредили, что вы человек далеко не надежный.

– Послушайте, мистер Андерсон, – сказал Салли, – я готов поработать. Я просто уже слишком стар, чтобы прыгать от счастья, окей? Но в душе у меня все трепещет от восторга.

– Гм, – задумчиво произнес Майлз Андерсон. – Еще мне сказали, что вы любите дерзить, хотя, пожалуй, этого следовало ожидать. Грубый и независимый работяга из американской глубинки и так далее.

Кто он вообще такой, этот Майлз Андерсон?

– Вообще-то я брошу колледж, чтобы заниматься вашим домом, – сообщил ему Салли, тем более что это было почти правдой. – Послушайте, мистер Андерсон. Может, начнем сначала, что скажете? Вы извинитесь за то, что не явились, я извинюсь за дерзость, мы договоримся встретиться в другое время, вы пообещаете, что на этот раз точно придете, на том и порешим.

– Давайте часов в десять утра? – предложил Майлз Андерсон.

– Мы пропустили несколько пунктов, да? – заметил Салли. – Окей, в десять так в десять. Вы меня узнаете по гвоздике на лацкане.

– Да уж. Можно задать вам вопрос?

– Конечно.

– Вы пили?

– Немного. Можно я тоже задам вам вопрос? Кем вы работаете?

– Преподаю в университете.

– Как мой сын.

Недоверчиво:

– Правда?

– Но в штат его не взяли.

– Время сейчас такое. И где?

– В Западной Виргинии.

– Ну и ну, – сказал Майлз Андерсон. – Если даже туда не взяли…

Когда Салли вернулся к столу, Карл Робак обменивал фишки Уэрфу, тот пришел, пока Салли разговаривал по телефону. Салли с первого взгляда понял, что Уэрф пьян. После того как Карл завершил обмен, перед ним осталось лежать еще процентов девяносто всех фишек на столе. Но Салли все равно не терял надежды. Работой на зиму он худо-бедно обеспечен, Уэрф здесь, а значит, Салли не надо бояться, что он останется без денег. Он сел, потом встал, обошел вокруг своего стула, сперва по часовой стрелке, потом против, отгоняя сегодняшнее невезение.

– Красная река вокруг задницы зеленой мартышки, – добавил он и сделал сложный жест в воздухе над колодой карт.

– Закончил? – Карл взял колоду.

– Да.

– Сдвинуть хочешь?

– Не надо, теперь и так карта попрет.

Но карта поперла Карлу Робаку. Не успел Салли снова втянуться в игру, как на кону уже было сорок долларов, и Салли осознал, что умнее было бы сбросить карты две сдачи назад. Еще больше его раздражало, что Уэрф улыбался ему так ласково, того и гляди разразится сентиментальными уверениями в дружеских чувствах, как делал всегда при определенном уровне алкоголя в крови.

– Что? – наконец спросил Салли.

– Я пытаюсь телепатически достучаться до тебя. – Уэрф пьяно ухмыльнулся.

– Перестань, – сказал Салли.

– Не трать время, – согласился Карл Робак и бросил фишки на середину стола. – Чтобы достучаться до Салли, его надо огреть лопатой по голове.

– Да пошли вы. – Салли поднял ставку.

К тому времени, когда они завершили, на кону было семьдесят долларов. Карл выиграл их с фулл хаусом и грустно пододвинул к себе деньги.

– Я телепатически советовал тебе сбросить карты, – пояснил Уэрф и швырнул на стол три двойки лицом вверх.

Салли кинул свои карты вверх рубашкой. Он не хотел, чтобы кто-то узнал, с чем он остался.

Игра закончилась в пять, когда трое игроков заявили, что им пора домой доедать индейку, пока их еще ждут.

– Надо будет жену показать врачу, – заметил тот, которого звали Герберт, отодвинул стул и взял деньги, которые не выиграл Карл Робак. – Мы с ней остались вдвоем, и каждый год она покупает самую большую индейку во всем магазине. Мы давимся этой гадостью до Рождества, а потом она покупает новую, еще больше.