– Но мы же… – начала девочка.

– Мы же были прямо за тобой! Шли вперёд! – подхватила мать.

– Мы попробуем ещё раз. Вам нельзя здесь оставаться!.. – Серёжа подошёл к маме и во второй раз взял её за руку. Он уже собирался развернуться назад, как увидел его.

Григорий стоял в паре метров от семьи. Неясно, чем он занимался, но выглядел он отвратительно. Взгляд затуманен, дыхание сбито, мешки под глазами превратились в угольно-чёрные клейма. Бледный и тощий. Он походил на куда большего покойника, чем в дни своей болезни, и тяжело было поверить, что новые перемены вернут ему непродолжительную доброту и заботу. Григорий видел настоящий кошмар, и в живом обличии ужаса нёс его на своих плечах.

– Никуда вы не уйдёте. Никто из вас! – Он уже не пытался сдерживаться, брызжа слюной и являясь сплошным воплощением гнева.

Мария и Вера замерли, как невинные овечки, что видят опасного волка. Серёжа вышел вперёд и встал между ними и отцом.

– Если хотят уйти – пусть уходят. Тебе и меня хватит. Хочешь, чтоб я работал как проклятый? Пожалуйста. Я даже сопротивляться не буду. Только отпусти их…

Григорий ухмыльнулся и пошёл на сына. Он остановился перед ним и положил руки ему на плечи. Тот лишь вздрогнул. Строить из себя смелого было куда сложнее. Ему снова хотелось бежать прочь. Бежать и прятаться.

– Дело не в тебе, Серёжа, а во всех нас. – С этими словами Григорий повёл руки вверх и сомкнул их на шее сына. – Здесь выход только один, сынок.

Серёжа даже не совсем понял, что произошло. Дышать стало тяжелее, в глазах потемнело и поплыло, а голову раздирала неприятная боль. Он схватился за больное горло, точно неприятные пары местного варева снова душат его, но что-то мешало ему прикоснуться к себе… Что-то мешало освободиться. Пальцы неряшливо пытались прорваться через это препятствие, но ничего не получилось! Ему просто хотелось быть далеко от всех бед… быть важным, любимым. Но он здесь, боится поднять руку на отца, и не за себя, а за маму с сестрой. И ему плохо, он чувствовал слабость. Эта беспомощность была не только физической, но и психологической. Он просто боялся что-либо сделать. Просто не мог… И только тень. Эта сладкая, успокаивающая ночь застилала его глаза. Она могла помочь, могла спрятать от глаз всех, кто желает ему зла.

Она должна была…

6 декабря 1988 года, поздний вечер

Смеркалось. Небо окрасилось в оранжево-красный, точно кровь пропитала некогда голубое полотно над головой. Это была первая картина, которую увидел Сергей, когда очнулся.

Шея ужасно болела, на ней только со стороны можно было увидеть два жутких и огромных синяка. Когда он начал дышать полной грудью, воздух казался сладковато-прохладным. Всё тело затекло, и у него едва хватило сил подняться.

Юноша осмотрелся и никого не увидел вокруг. Мать и сестра исчезли, как и Григорий, что пришёл за ними. Возможно, с той самой встречи прошло много часов, раз уж не просто вечерело, а приближалась ночь.

Наконец-то пришло то время, которого все боялись, как самой смерти, – Григорий не постыдился пересечь ту черту, что отделяла его животную и агрессивную натуру от человеческой. Он хладнокровно напал на сына; вчера это была простая демонстрация силы, теперь же он начал действовать. Сергей поднялся на шатающихся ногах, упал на колени и его вырвало. Мир продолжал ходить круговоротом перед глазами. И в мыслях были только Мария и Вера.

– Чтоб ты сдох! – прохрипел он

Он вернёт свою семью. Выбьет её из рук Бражника, Григория и самого Неясыти. Как жаль, что сейчас под рукой не было ножа… Возможно, это следовало сделать ещё много лет назад. Юноша поднялся и зашагал в знакомую сторону. В избе Жданы он прихватил молоток, который будет весомым аргументом против отца.

Уже через несколько минут он оказался на пороге избы лесника. Внутри было тихо, но это мало что могло поведать юноше, который собирался переступить через страх драться с отцом. Сергей молча уставился на застывшую картину самобытной жизни. Ещё пару дней назад здесь царили звуки и запахи, теперь же, всё выглядело совершенно стерильно; даже вся еда превратилась в никчёмные отбросы. Он и представить не мог, куда могли деться Мария и Вера, однако, они точно не возвращались сюда. Если Григорий и мог их куда-то увести, то только к Бражнику, и подобная вылазка для Сергея была равносильна самоубийству.

Остался только один вариант. Один человек, способный помочь… Игорь.

Сергей выбежал из избы и направился прямиком к немому старику, пробираясь через плотные кусты палисадников и заборы. Справа гордо восседал камень Неясыти и всё время мозолил глаза, но парень пытался игнорировать этот ненавистный булыжник.

Игорь был у себя. Он продолжал жить своей спокойной жизнью отшельника и изгоя. Этот старик даже не представлял, какой ужас сегодня увидел Сергей, и какие ужасы собирается сделать сам. Однако, Беглов-младший был уверен: чтобы он ни сказал, Игорь поможет ему.

– Игорь! – прокричал он, ворвавшись в дом и напугав жильца. – Он похитил их!.. Он похитил мою сестру и мать!

Игорь посмотрел себе на руки, кивнул парню и быстро направился к печи. Уже через минуту он подготовился, вооружившись ружьём и небольшим колокольчиком. Своему же гостю он приготовил старый нож военного образца взамен ржавому молотку. От той решительности, что теперь покоилась в глазах Игоря, по спине мчались мурашки. Он был готов. Готов на то, на что и его юный друг. Парень даже мимолётно ощутил лёгкий привкус крови на кончике языка… была ли это его кровь, или чья-то ещё, но он понимал, что судьба не позволит ему ограничиться только этим маленьким наваждением.