— Писарь, ты служишь им! — Культист снова отвернулся.

Удивившись его хорошей памяти и зоркости в полумраке, Ганнон выложил свой козырь:

— Они и вправду так считают, но я здесь по поручению лорда Корба, — прошептал он.

Демонопоклонник остался неподвижным и проговорил очень тихо:

— Или это уловка, и ты здесь, чтобы разговорить меня. Рабы Братоубийцы могли схватить Леорика за то, что он не так молится их хозяину. — Послышался горький смешок.

«Леорик, — повторил про себя Ганнон. — Он знает имя. Это уже кое-что».

— Даже официально, я здесь представляю корону, а не церковь.

— Все вы рабы.

— Но с некоторыми вы все же согласны говорить. — Ганнон добавил в тон немного раздражения. — Связи с вами – не единственная опасность для моего господина. Как вам известно, ваша помощь ему была нужна для дел… которые лучше даже не упоминать в Тиарпоре. — Он использовал старое имя города, что было в ходу у бунтовщиков. — Не переоценивайте Второй Круг: если бы хозяева Клики что-то знали, вы бы уже давно были в их руках, — шептал Ганнон, вглядываясь в скрытое темнотой лицо, надеясь уловить реакцию.

— Друг ты или враг, я не желаю рисковать и говорить о делах Убежища.

— Ваши внутренние дела меня не интересуют, но нам все еще нужна ваша помощь, — говорил Ганнон, оглядываясь на коридор позади. «Убежище, так они себя называют?» — пронеслось у него в голове. — Почему прервалось сообщение? — Асессор не рискнул описывать общение более точно, ведь это могли быть как письма, так и личные встречи.

Пленник молчал. У Ганнона участился пульс, он подумал: «Синдри был при Леорике, но этот, похоже, не отрицает, что общение прервалось». Асессор решил рискнуть, спросив:

— Это связано с видениями, о которых вы говорили?

— Все Слушающие Землю получили откровение, но не все приняли его истинность, — раздался слабый голос. Лежавший на полу культист приподнялся и посмотрел Ганнону в глаза. — Многие братья и сестры были недоверчивы, это нормально, но потом… их как будто подменили… пропали несколько из тех, кого посещали пророческие видения, а потом и я оказался в ловушке… на одной из встреч. — В голосе его звучала неподдельная горечь, похоже, он отчаянно нуждался в том, чтобы поделиться ею хоть с кем-нибудь. Ганнон ощутил укол совести: он точно не был пленнику ни другом, ни помощником.

— То, что вы видели… — Ганнон вспомнил слова Корба, — это может навредить нашему оружию?

— Оружие? Вы все еще так думаете? — Культист опустил голову. — Тогда я и сам оружие, только меньшее. Видения не навредят никому, а "оружие" помогло бы нам лучше понять их. А потом, кто знает? Может и освободить этот мир. — Он снова свернулся на полу, давая понять, что разговор окончен.

Слуги Тризара легко поверили в то, что пленник остался безмолвным. Они не произнесли ни слова, но насмешливые взгляды, которыми стражники провожали Ганнона, говорили сами за себя. Похоже, их хозяин не делился с подчиненными подозрениями касательно Коула, иначе они не были бы так беспечны.

Вернувшись домой и поразмыслив еще немного, Ганнон понял, что именно для доклада информации не сильно-то и прибавилось. Он закончил запись, выразив свою уверенность в том, что Синдри – демонопоклонник. По-видимому, из фракции, противоборствующей той, к которой принадлежал пленник Второго Круга. Ганнон не смог узнать больше про Ложных Мучеников, но их ересь позволяла запятнать себя общением с ними ради высшей цели. Крошечные символы высохли быстро — можно было отправляться.

Снова открытая дверь, снова не было стражей. Жар не чувствовался. Ганнон подошел к двери, но в двух шагах от нее он замедлился, какая-то сила противодействовала ему: накатила тошнота, в глазах темнело, он едва удерживал себя в сознании.

Опершись рукой о стену, асессор слегка отступил назад — стало немного легче. Все еще не рискуя убрать ладонь с каменной кладки, он прикрыл глаза: свитки были тут как тут, но с ними творился сущий ад. Пергаменты летели к Ганнону, атакуя, словно стая птиц, они облепляли его лицо, не давая взглянуть дальше. Внутренний взор не нуждался в свете: юноша ясно видел наслаивающиеся девизы и гербы. Начав с Откликнувшихся, он восстановил подобие порядка — королевский дом занял свое место, остальных было расставить нетрудно. С усилием Ганнон все же смог открыть глаза, их тут же защипало от пота, стекавшего со лба. Сколько времени прошло? Внутри казалось, что часы. Он взглянул на факелы. Может, минуты, а может – всего пара секунд? От размышлений его отвлекли голоса, доносившиеся из-за двери.

— …прервать личное присутствие, — хрипло проговорил Коул. — Подозрений и так слишком много. Надеюсь, это не приносит неудобств.

— Я здесь бываю не часто, но язык не забыл. — Незнакомый голос звучал напористо, он чеканил каждое слово, рубя предложения на части. Такого выговора Ганнону раньше слышать не доводилось. — Остальные тоже разнюхивают. О моем появлении они не могут не знать.

— Нужно накормить их подозрения.

— Давно не было рекрутов, можно сделать вид, что хотим прибрать вне очереди, есть кто-то?