Юноша зашел в комнату, в которой эти двое разгоряченно обсуждали нюансы приготовления эля с особыми ингредиентами.

— Записано у него! — возмущался береговой. — Я это варю дольше, чем ты, собака, живешь!

— Ты сам говорил, что их надо добавлять, только когда пузырьки все выйдут! — отвечал Иннар с усталым видом. — И это была третья попытка, а не вторая. — Он обвел руками несколько бутылей, расставленных на столе.

— А третья это какая? — нахмурил брови Аторец.

— Эта. — Иннар приподнял бутыль, на дне были нацарапаны три засечки. Аторец принял у него сосуд, прищурился, а затем и закрыл глаза. Он аккуратно, почти нежно, провел кончиками пальцев по глиняной поверхности и осторожно поставил обратно.

— Да, точно. — Береговой громко поскреб затылок. — Она.

— Как успехи? — осведомился Ганнон, спорщики и не заметили, как он вошел. Иннар приветственно улыбнулся. Береговой, как и всегда, отшатнулся.

— Одна есть, — ответил он и подвинул третью бутыль вперед.

— Всего одна? — Ганнон был удивлен: договаривались они о другом.

— Тут выходит одна из трех, был бы я на воздухе… — затянул Аторец старую песню.

— Был уже, — отрезал Ганнон. — Больше тебе веры нет. Замучались ловить. Ну, допустим, одна из трех, а почему не десять из тридцати?

— Ракушки, — коротко ответил Иннар. — До следующего шторма новых не будет, а запасы все скупили. Как сетью прошлись.

— Веннона это, точно говорю, если бы вы ее… — начал было Аторец, но его прервал Иннар.

— Да тебя послушать, море Гнева тоже она взбаламутила, — отмахнулся ключник. — Не своди счеты чужими руками.

Ганнон забрал бутыль, завернул в тряпицу и аккуратно убрал в сумку.

— Ну что, уговор выполнен? Судья? — Аторец обращался по титулу, но интонация его давала понять, что уж он-то видит нечисть насквозь.

— Да, в камень не обращу, — усмехнулся Ганнон. — Но погостишь пока у нас, Аторец.

— Вот так всегда у вас, с подвохом! — Береговой сложил руки на груди и плюхнулся на табурет. «Ничего, пусть подождет возвращения», — подумал Ганнон, ощутив тревогу: ему предстояло впервые покинуть Деорус.

Ганнон надеялся, что во время плавания у него будет возможность вдоволь начитаться об острове. Но качка и тусклый свет каюты не оставляли на это шансов. На палубе торгового судна было посветлее, однако брызги грозили повредить книги.

Так или иначе, юноше было не до того. Последние дни он не рисковал отходить далеко от края палубы, поскольку его обед с трудом удерживался в желудке. Это было первое длительное плавание Ганнона, и он понял, что море – не его стихия. Роннак и Иссур держались не в пример лучше, оно и не удивительно: подземник уже не раз посещал острова, а Лизарис плавал с детства, хоть и не так далеко.

Роннак вглядывался в горизонт, стоя на носу корабля. Такая компания не радовала, но Ганнон непременно хотел взять с собой кого-то из подземников: очень уж они впечатлили его в бою. Роннак вызвался первым, отказавшись от заслуженного отдыха на Деорусе, едва заслышав, что путь лежит на Атор. «Как пить дать надеется, что будет резня», — подумал Ганнон, вглядываясь в скользящую внизу воду и глубоко вдыхая носом свежий морской воздух. После недавнего шторма, который моряки насмешливо именовали «небольшими волнами», он каждый раз привязывал себя за ногу канатом, когда выходил на палубу, даже в хорошую погоду, несмотря на насмешки экипажа.

Судя по звукам за спиной, команда корабля оживилась. Юноша выпрямился и огляделся по сторонам: несколько матросов столпились на носу судна. Похоже, они оживленно спорили о чем-то, но попутный ветер уносил их слова в море. Разговоры быстро прекратились, когда появился капитан. Строгого окрика оказалось достаточно, чтобы вернуть людей к работе. Юноша был немного разочарован: все плавание моряки были серьезны и сосредоточены. А он-то надеялся пополнить запас ругательств и хвастливых баек, но, как оказалось, эта бравада у матросов была припасена только для берега.

Один из моряков собрал несколько монет со своих товарищей, прежде чем вернуться на пост. На носу корабля остался стоять только Роннак. Ганнон отвязался от мачты и направился к подземнику: любопытство оказалось сильнее неприязни к угрюмому легионеру.

— Что у них тут было? — Юноша всмотрелся в пурпурную линию горизонта. Он никогда не видел Шторм так близко. В Виалдисе кайма была еле заметной, здесь же она отчетливо возвышалась над морем.

— Один выиграл: первым увидел погань эту, Атор. — Роннак провел рукой по светлым волосам и указал вперед и чуть влево от курса.

— Не вижу… А, вот же он! — Ганнону пришлось прищуриться, чтобы различить черную точку на фоне Шторма. — А ты давно заметил?

— Да с час уже. — Подземник сплюнул за борт, до которого было не меньше четырех шагов.

— А деньги отдали матросу?

— Ну так я не в игре, могу тут сколько угодно стоять. — легионер развел руками.

— Ну да, — вздохнул Ганнон: разговор у них не клеился, как и всегда.

— Приплыли? — Раздавшийся за спиной звонкий голос Иссура изрядно обрадовал — парень умел найти общий язык и с Ганноном, и с Роннаком.