— А! Сегодня же ночуем у Кошки. Ну… А почему нет.

Вызываю такси, на «Чайке» доезжаю до места назначения, рассчитываюсь и выйдя созерцаю панельную пятиэтажку. Новую и значительно большую по размерам чем в прошлой жизни. Захожу в подъезд, удивляюсь что дверь не заперта, поднимаюсь и на нужном этаже звоню в дверь. В внутри слышится грохот, смех и беготня. Щёлкнув замком открывается дверь и…

— Пришёл, мерзавец, — кривится открывшая дверь Лена. — Проходи.

Лена, с бигудями на голове, в бесформенном цветастом халате. На вид злая… Глаза скрывают тёмные очки.

Да блин. Снова попадалово. Наверное Таня перестаралась и весёлая компашка раскололась. И хоть я не виноват, сейчас меня ожидает разнос.

— Лен, — бросив рюкзак виновато улыбаюсь.

— Ты как с матерью разговариваешь?! — кричит Некрасова. — Совсем стыд потерял? Бегом на кухню.

Так, понятно. Обострение. Надо скорую вызывать. Она себя моей матерью считает. Эх… Говорили мне, не связывайся с психами. Вот, на тебе. Шиза во всей своей красе. Вырядилась как пугало и походу с кукухой попрощалась. Главное не провоцировать…

Молча прохожу на кухню, мою руки и сажусь за стол. Лена, ворча на меня пьёт валерьянку, закуривает и всхлипывая смотрит в окно.

— Позвольте узнать, что случилось…

— Это я хочу узнать! — кричит Лена. — Из школы звонили. Ты сегодня начудил, подрался, двойку получил.

— Чего?

— Не смей! Подлец. Взрослый уже, а меня позоришь. Как ты можешь так? Начудил… Ты знаешь что к нам твоя учительница прийти собирается? Не стыдно?

Точно обострение. Что делать? Ну тут кроме скорой никак. Надеюсь санитары…

Звонок в дверь, Лена убегает, открывает дверь…

— Не расстраивайтесь Елена Николаевна, — слышится голос Тани. — Сейчас мы поговорим и всё решим.

— Чо…

Как только Таня заходит на кухню, неадекватные женщины, сразу нападают на меня. Кричат, ругаются, спорят друг с другом. Обвиняют меня в неуспеваемости и отвратительном поведении. Когда Таня начинает угрожать моим исключением, Лена со слезами встаёт на мою защиту. Распахивает халат, указывая на голую грудь кричит что сама меня вскормила.

Кое-как, со страшным скрипом, но до меня всё же доходит суть происходящего. А если точнее, то всё это не весенне-летний психоз отдельно взятых женщин, а ролевые игры. Странные, долбанутые, но они… От чего прекращаю улыбаться, строю серьёзную морду и виновато смотрю на женщин, что для них служит сигналом.

— Ну, Скворцов, что скажешь в своё оправдание? — поправляя тёмные очки спрашивает Таня.

— Виноват, — всхлипнув опускаю голову. — Больше так не буду.

— Ну-ну, не всё так плохо, — усаживаясь ко мне на колени улыбается Лена и прижимает меня к своей груди. — Главное самому захотеть исправиться. Ты сможешь, я знаю.

— Я постараюсь, — выдыхаю, утыкаюсь лицом в её грудь и ловлю губами сосок.

— Ух, уже успехи делаешь, — подняв голову стонет Лена. — Уже… Татьяна Ивановна, оцените старания нерадивого ученика?

— Ага, — расстёгивая блузку вздыхает Таня. — Сейчас оценим. Сейчас…

— Татьяна Ивановна, чтобы закрепить закрепить результат, — отрываясь от груди Лены улыбаюсь. — Можете помочь?

— Как?

— Скажите, ара-ара…

— Ара-ара…

— Да не так. Томно, с придыханием…

— Ладно, — полностью сняв блузку и лифчик улыбается Таня. Встаёт передо мной, закидывает руку за голову, поворачивается боком, прикрывает глаза и томно выдаёт: — Ара-ара…

— Уй всё… Уй красота. Я готов к исправлению. Исправляйте меня, исправляйте полностью.

Видя мой настрой, женщины совсем теряют стыд. Лена скидывает халат, Таня задирает юбку, ложится на стол и сгибает ноги в коленях.

Вот это я понимаю, игры. Готов так хоть каждый день вот так. Ух!

Некоторое время спустя. Лазаревск. Вечер. Парк. Громова, Иванова и Тихонова.

— Значит так, товарищи, — сидя на скамейке заявляет Маша. — Наш последний план, по переводу замедленного запечатления в спонтанное, обернулся катастрофой. Из чего следует, что все стандартные и нестандартные методы ускорения отпадают. Надо придумать что-нибудь другое. Внимательно слушаю ваши предложения.