— И разумеется, прежде чем мы отпустим царя, его войско должно уйти обратно в Фивы, для этого мы отрядим сопровождающих, которые убедятся, что египетских солдат не будет на нашей земле, когда мы его отпустим.

— Конечно уважаемый, — жрец склонил голову, — мы всё выполним, безопасность царя для нас важнее всего.

Дальше они составили договор, подписали его, я поставил оттиск своего пальца и меня «освободили». Жрец сразу повёл меня за собой и нам даже предоставили носилки прямо до лагеря.

— Уважаемый, не знаю вашего имени, — произнёс я, когда нас вынесли за ворота города, — но я вам благодарен за спасение.

— Жрец Небуави, моё имя, Твоё величество, — сидя на соседних носилках, он умудрился ещё и поклониться мне при этом.

— Отчего имени ты прибыл, Небуави? — стал я расспрашивать его.

— Мой царь, немного терпения, — он ответил извиняющим тоном, — нас ждёт лодка, которая отвезёт тебя в место, где Твоему величеству ответят на все вопросы.

— Да? — крайне сильно удивился я такой таинственности, — а убить меня там не собираются случайно?

— Конечно нет! — вроде бы искренне возмутился он, — как это возможно?!

— Здесь я так понял, всё возможно, — хмыкнул я и видя, что он не хочет объяснять большего, тоже замолчал.

Прибыв в лагерь, где воины устроили мне радостное приветствие, колотя копьями о щиты и когда я произнёс благодарственную речь, жрец стал собирать своих людей и просить меня следовать за ним. Мой вопрос, что мешает мне теперь, когда я в лагере забить на все договоры и захватить город, поставил его в тупик. Он открыл рот, показывая мне договор, где стояли все подписи, в том числе и моя, где я давал слово незамедлительно последовать в Фивы и сказал.

— Мой царь, это совершенно невозможно! Ты дал слово перед богами!

— Ладно, мне надоел этот спектакль, — я махнул рукой и на его глазах, лже-меджаи сопровождающие нас из города, якобы для охраны, нацелили на него и его людей копья.

— Что случилось? Что происходит? — он удивлённо крутил головой.

— Боюсь жрец, что Его величество не нуждается в посредниках, — со мной рядом встал Ментуиуи, — нам было интересно, что за интриги крутятся вокруг его плена.

— А поскольку ты не хочешь мне ничего рассказывать сам, то придётся тебя и твоих людей пытать, — заверил его я, — чтобы ты наконец поведал мне, кто так сильно в столице беспокоится о моём здоровье.

Жрец побелел от страха, поняв, что происходит что-то странное.

— Но договор, плен, свобода, — бормотал он, потрясая никому не нужной бумажкой.

— Прошлые власти, которые с вами договаривались об этом, — сжалился над ним Ментуиуи, — преждевременно умерли, новые же были так любезны, что согласились помочь нам узнать, что привезёт посланник от царя Хатшепсут.

Небуави упал на колени и стал кланяться мне, до него наконец дошло.

— Мой царь, молю тебя! Не затевалось ничего, что грозило бы тебе опасностью! Мы хотели лишь договориться с тобой, а чтобы эти переговоры были успешными, решили сделать так, чтобы ты был нам благодарен за своё освобождение.

— Хм, — я почесал подбородок, — хочешь сказать, ты сам всё расскажешь? Пытать тебя не обязательно?

Он яростно закивал, ударяясь при этом лбом о землю.

— Ладно, пойдём поговорим, — я показал рукой в сторону своей палатки, — а твои люди пока подержатся под охраной.

Жрец быстро согласился, пока я не передумал и мы вошли в моё весьма скромное жилище, которое после отъезда наложниц ещё больше стало казаться нежилым.

— Слушаю, — сказал я, сев на раскладной деревянный стул.

— Мой царь, — он склонил голову, — до верховного жреца бога Осириса дошли слухи, что Твоё величество встречалось с нашим богом.

Тут он внимательно на меня посмотрел, но я спокойно кивнул, для ответа мне даже врать не пришлось.

— Да, это так.

Его глаза расшились, он просто впился взглядом в моё спокойное лицо.

— А может никчёмный раб Его величества узнать суть этой беседы?

— Разумеется нет, — хмыкнул я, но затем почесал подбородок, — хотя кое-что думаю вам будет интересно услышать.

— Я весь во внимании Твоё величество, — он даже ближе подвинулся, чтобы лучше меня слышать.

— Осирис недоволен размерами своего храма, сказал он в два раза меньше, чем главный храм у Сета, — ответил я, — я пообещал ему, когда стану единоличным царём, обязательно исправить этот недостаток.

Рот жреца открылся, он стал бормотать молитвы, так сильно проняли его мои слова. Я не стал его торопить и просто ждал. Он закончил произносить хвалу своему богу и снова обратился ко мне.