Для приличия постучала и вошла, только услышав разрешение.

– Ого, а твой кабинет изменился, – оглядев помещение, подметила, что Дэни перекрасил стены в голубой, как я и советовала когда-то.

– Ники? – хозяин кабинета оторвал взгляд от ноутбука и посмотрел на меня с немалой долей удивления. – Не смогла усидеть дома?

– Можно и так сказать.

Продолжая осматривать его владения, наткнулась взглядом на небольшую несуразную картину с изображением моря, которая показалась мне знакомой. А когда подошла ближе, поняла почему. Эту картину, а точнее, мазню, я рисовала в тринадцать лет.

– Дэни, ты серьезно? – оглянулась на него и показала на рисунок: – Мало того что хранишь это, так еще и на стену кабинета повесил?

Дэниел с невозмутимым видом подошел и присел на ближайший ко мне край стола.

– Почему так удивляешься? Думаешь, я мог выбросить твой подарок?

– Ладно, не выбросил, но зачем вешать этот позор на всеобщее обозрение?

– Брось, никто не в курсе, что это нарисовала ты. А мне нравится, – немного замявшись, он продолжил, глядя на меня, – и на меня твой рисунок действует успокаивающе, так что перестань возмущаться и иди сюда.

Я подошла ближе, и Дэниел окинул мое лицо внимательным взглядом.

– Ты хорошо спала? Что за синяки под глазами? Снова кошмары?

– Не волнуйся, просто смена часовых поясов сбила мне режим, – сказала я, пытаясь вложить в голос как можно больше радушия.

Дэниел взял меня за руку и поцеловал тыльную сторону ладони.

– Принцесса, ты же знаешь, что можешь рассказать мне что угодно, – он продолжал держать меня за руку, – если что-то беспокоит, я всегда готов выслушать.

– Зна-а-а-аю, – протянула я, демонстративно закатывая глаза, – и хватит называть меня принцессой. Я же не маленькая.

Дэниел засмеялся мелодичным смехом, который я так любила.

– Я всегда буду тебя так звать, смирись.

Уже хотела снова возмутиться, но тут резко распахнулась дверь. Я попыталась выдернуть ладонь из руки Дэни, однако тот лишь крепче сжал ее, давая понять, что сопротивление бесполезно.

– Дэниел, эти документы нужно просмотреть до вечера, иначе… – вошедшим оказался Марк. Он осекся на полуслове, увидев меня. И либо у меня разыгралось воображение, либо он действительно посмотрел с недовольным прищуром на наши сцепленные руки. Мгновение длилось всего несколько секунд, после чего Марк вновь обратил взгляд ко мне: – Николетта? Не знал, что ты здесь.

– Здравствуй, Марк, – вот и все, что я смогла выдавить из себя, взглянув в лицо, мучившее меня все эти годы в воспоминаниях.

Время будто остановилось. Да, именно таким клишированным оборотом я могла описать тот момент, когда наши взгляды встретились впервые спустя столько времени. Казалось, будто мы остались одни, и больше ничего и никого не существовало вокруг. На лице Марка не было привычной маски отстраненности, он действительно не ожидал такой встречи. Просто стоял и смотрел на меня. Он почти не изменился: все те же правильные черты лица, будто скопированные с вылепленной античной скульптуры, густые брови, идеально уложенные темные волосы, небольшая щетина. Глаза у Марка карие, но такого темного оттенка, что почти всегда казались черными. Помнится, раньше я частенько говорила ему, что он мой космос, а его глаза – моя персональная черная дыра, которая, однажды притянув меня к себе, уже больше никогда не отпустит. Эти бредни маленькой влюбленной дурочки до сих пор эхом звучали в голове. Продолжая молча всматриваться в его образ, я поймала себя на мысли, что что-то в его облике не сходится с воспоминаниями. У Марка врожденная частичная гетерохромия в правом глазу: с одной стороны, сверху, от зрачка тянулось несколько голубых пятен, которые всегда приводили меня в восторг. Но сейчас меня встречал взгляд однотонных темных глаз. Волшебство момента нарушилось, и холодная маска тут же появилась на его лице, как только я спросила:

– У тебя линзы? – в голосе чувствовался укор, хоть я и не хотела, чтобы тон прозвучал резко.

Как и ожидалось, вопрос повис в воздухе и остался без ответа. Больше Марк на меня не смотрел.

– Дэн, не забудь про документы, – он указал другу на бумаги, которые до этого кинул на край стола. И вышел из кабинета, бросив только на прощание: – С возвращением, Ники.

– Эй, ты как? – Дэн обеспокоенно наблюдал за моей реакцией. – У него сегодня с самого утра дурное настроение, не обращай внимания. Если хочешь, пойдем перекусим где-нибудь.

В порядке ли я? Сложный вопрос. Марк влетел будто ураган и столь же стремительно ушел. У меня не было времени подумать о своих эмоциях.

– Со мной все нормально, – поспешила успокоить Дэниела, – да, пойдем.

Мы уже направлялись к лестнице, когда я решила, что, если даже поговорить сегодня не получится, нужно хотя бы сказать Марку спасибо за то, что не оставил меня замерзать ночью в студии.

– Дэни, можешь подождать меня внизу? Я на пару минут зайду к Марку.

Дэниел оглянулся и закусил край губы, будто сомневаясь в ответе.

– Уверена, что сейчас готова идти к нему?

– Да, мне просто нужно кое-что ему сказать. Это не займет много времени.

Дэни кивнул и пошел вниз, а я направилась к бывшему кабинету отца.

– Мистер Уоллс внутри? – спросила у секретарши, юной блондинки с кукольной внешностью. С радостью отметив про себя, что меня встретила не та девушка, которую я видела на столе Марка.

– Да, вам назначено?

Не ответив, я направилась к двери кабинета.

– Девушка, постойте, к нему же нельзя просто так, – блондинка пробежала на шпильках до двери и загородила собой проход.