— Убираемся отсюда ко всем чертям! — кричал контр-адмирал Джуда, осознавая всю безысходность своего положения. — Даже не пытайтесь собраться в группы! Уходите по одному под прикрытие построения 1-ой дивизии!

Американские коммандеры кораблей «Олд Гикори» не стали долго спорить со своим командующим и начали бешено маневрирую, беспорядочно отступать, пытаясь укрыться под защитой флагманской дивизии Коннора Дэвиса, что расположилась в миллионе километров от орбиты и сейчас по сути являлась единственной возможностью для американцев хоть как-то выправить положение в секторе боя…

— Остановить высадку! — в это время Коннор Дэвис продолжал перекрикиваться с генералами 3-го Корпуса «морской» пехоты, что настырно не хотели покидать планету.

Их люди, несмотря на потери при высадке, уже закрепились в ключевых точках обороны русских на Херсонесе и приступили к их зачисткам, а тут им приказывают отходить! Что за ерунда!

— Вы там, что все проспали на орбите, — ругался в ответ на Дэвиса, генерал Салли — командующий корпусом. — Так это ваши проблемы, сэр… Делайте, что должны, а именно прикрывайте мои части с низких орбит и сотрите, наконец, в порошок эту центральную крепость «раски» в горах у столицы…

Салли так смело разговаривал с главнокомандующим, во-первых, потому, как Корпус морской пехоты согласно уставу, флоту Сенатской Республики официально не подчинялся. Причем у американцев, так же как и у нас, космопехи и космоморяки друг друга всегда недолюбливали, и это еще мягко сказано, а во-вторых, Салли был упрямым, как осел и не считался ни с чьим авторитетом. Поэтому сейчас так орал, брызжа слюной в экран и прожигая адмирала Дэвиса взглядом…

— Что ты вылупился на меня? — продолжал голосить Салли, недовольный взглядом командующего. — Я потерял слишком много парней при высадке и закреплении на поверхности, чтобы сейчас вот так просто оставлять планету. 3-ий Корпус продолжит атаку на Херсонес, нравится тебе это или нет…

Коннор Дэвис даже не стал разговаривать с упрямцем, просто выключив с ним канал и обратившись по связи к своему оператору:

— Всем без исключения кораблям 1-го «ударного» покинуть орбиты Херсонеса-9…

Дежурный офицер, нервно сглотнув слюну, выполнил распоряжение своего адмирала, понимая, что теперь «морпехи» Салли оставались на поверхности враждебной планеты абсолютно одни и без прикрытия с воздуха и космоса, а значит, судя по численности американского корпуса вторжения и сил планетарной обороны русских, были обречены на поражение…

Между тем Коннор Дэвис, за секунду забыв о Салли, как о прочитанной и выброшенной странице, переключился на общий канал со своими дивизионными адмиралами:

— Джентльмены, — обратился он к своим командирам, собравшимся в виртуальном командном центре, — мы явно недооценили противника. Русские, а вмести с ними и османы оказались куда более организованными и агрессивными, чем мы это предполагали… Дессе показал себя не только смелым, но еще и хитрым противником, что сейчас наглядно и продемонстрировал в секторе сражения…

Слова командующего повисли в воздухе, словно тяжелый груз. Лица его отважных, опаленных многочисленными битвами адмиралов выражали смесь недоверия, разочарования и даже некоего страха. Они привыкли к победам, к безусловному превосходству американского флота над врагом, кем бы он ни был, и эта неожиданная неудача стала для них настоящим шоком.

— Мы временно потеряли «Джерси Блюз» и «Олд Гикори», как тактические подразделения, — продолжал Дэвис. — Продолжать высадку на Херсонес в таких условиях — безумие… Поэтому сейчас надо, прежде всего, собраться воедино, а значит, отступить…

Коннор Дэвис понимал, что это решение вызовет волну недовольства и не только среди его адмиралов, но и коммандеров кораблей. Американцы жаждали реванша, и хотели стереть с лица космоса эти проклятых русских и предателей османов. Однако Дэвис был опытным командиром, и он, как никто другой, понимал, что холодный ум — это единственный способ сейчас сохранить свои силы и избежать полного разгрома.

— Всем дивизиям, отдельным группам и кораблям — уходить за построение 1-ой дивизии «Бессмертных», — тоном, не терпящим возражений, произнес командующий. — В ближний бой с кораблями «раски» не вступать… Наши вымпелы, которые получили повреждения силовых установок — собой не прикрывать и продолжать движение в заданные координаты…

Его слова звучали неубедительно, даже для него самого. Дэвис понимал, что инициатива упущена, и теперь русские диктуют условия игры, а ему и его людям приходиться поджав хвосты убегать на безопасное расстояние. От злобы и ненависти к Дессе и императору Константину «Мясник» Дэвис до боли сжал кулаки, отворачиваясь от своих адмиралов и обратившись к оператору:

— Немедленно соедините меня с «Ла Султаной»…

Все это время османский космофлот, словно гигантский рой пчел, угрожающе гудел в космическом пространстве, видимо готовясь атаковать. Сто двадцать кораблей под командованием адмирала-паши Бозкурта, включая элитные гвардейские галеры султана Селима, пока не вступали в бой, издалека наблюдая за происходящими событиями.