Мои губы приоткрылись.

— Так ты собираешься убедиться, что я несчастна и не могу даже потрахаться, чтобы снять напряжение?

Он мрачно усмехнулся.

— О, ты можешь потрахаться, если хочешь, куколка Барби. Просто выбери, какой ненавистный трах ты хотела бы получить от нас в первую очередь. — Его глаза блестели, как ночное небо, и моя верхняя губа от отвращения отвисла.

Я подошла к нему ближе, на этот раз вторгаясь в его драгоценное пространство.

— Я могла бы подыграть в твоей маленькой игре, хозяин, но день, когда я заползу в любую из ваших постелей, будет холодным днем в аду.

Его глаза загорелись от моих слов, как будто я чиркнула спичкой по грубой оболочке его почерневшего сердца.

— Ты не просто приползешь, Татум Риверс, ты придешь умолять, изнывая от боли. — Я открыла рот, чтобы оспорить это утверждение, меня захлестнул прилив гнева, но он отвел взгляд со скучающим выражением лица. — Ты свободна, — он махнул мне рукой, как будто я была какой-то бездомной, выпрашивающей деньги. Не то чтобы я лично стала бы так обращаться с бездомными, но Сэйнт, без сомнения, поступил бы именно так.

Я задержалась там на долгое мгновение, снедаемая яростью, затем вздохнула и направилась к лестнице.

Мне пришло в голову, что Гарри Поттеру жилось легко по сравнению с лордом Волан-Де-Мортом, который в настоящее время превращал мою жизнь в ад. По крайней мере, у Гарри были друзья. И Дамблдор. Чувааак, хотела бы я, чтобы у меня был Дамблдор. Я предполагаю, что Монро в некотором роде считается. Он был как горячий Дамблдор, которого ты хотела затащить в постель как истинный Слизеринец и пососать его Бузинную палочку.

Я помедлила, прежде чем спуститься вниз. Была одна вещь, которую я действительно хотела вернуть из всего, что у меня отняли. В моем рюкзаке был этот долбаный пистолет плюс мои письма Джессике. Я не могу представить, чтобы Сэйнт отдал его мне за что-то меньшее, чем одна вещь. Самая низкая карта, которую я могла разыграть, и в то же время самая сильная, которая была у девочек против мальчиков. У меня месячные.

— Эм, хозяин? — Сладко спросила я, и это слово отдавало кислятиной у меня на языке.

Сэйнт прищурился, не веря в мою чушь.

— Есть ли какой-нибудь шанс, что я смогу забрать свой рюкзак? В нем… ну мои тампоны и…

Он поднял руку, чтобы остановить меня, резко нахмурившись. Да, как и было предсказано, даже Сэйнт Мемфис не собирался вмешиваться в женские дни.

— Киан, верни ей ее чертову сумку. У нее месячные, — крикнул он в комнату.

Киан вскочил, как будто у него под задницей горел огонь, и я побежала вниз, пока он доставал рюкзак из запертого шкафа.

Он протянул его мне, сдвинув брови, и я закатила глаза, схватив его и поспешив прочь в сторону ванной комнаты между его комнатой и комнатой Блейка. Идиоты ха-ха-ха.

Я закрыла за собой дверь, затем опустилась на колени, высыпая содержимое и разыскивая пистолет. Улыбка на моем лице погасла насильственной смертью, когда я обнаружила, что его нет.

Ужас просочился сквозь поры моей кожи.

Он был у одного из этих придурков. Но у кого именно? И почему они, черт возьми, не упомянули об этом?

Я попыталась придумать ответ, но безуспешно. Что они собирались с этим делать? Они не передали бы меня директору Брауну, а он бы исключил меня, и это было бы только к лучшему для меня. Но опять же, они могли бы придержать его, пока не закончат со мной. Тогда сдадут меня и привлекут полицию. Принесение оружия на территорию школы может привести к тому, что я попаду в колонию для несовершеннолетних. На этом их игра заканчивается?

Срань господня. Что, черт возьми, мне делать?

Мое дыхание стало прерывистым, когда я сунула руку в потайной карман на задней стенке сумки, и вздох облегчения вырвался у меня, когда я нашла письма.

Я надежно спрятала их обратно, планируя написать еще одно, как только смогу, сегодня вечером. Мне так много нужно было сказать Джессике. Я просто хотела бы послать их ей по-настоящему…

Мое сердце сжалось, и на мгновение мне показалось, что мной вот-вот овладеет паника, но я закрыла глаза, сосредоточившись на своем дыхании, пока не взяла себя в руки.