— Пошел ты! — Закричала я, упорней переставляя ноги. Наживка тяжело дышал, отставая от меня на несколько шагов, но я все еще слышала, как он бежит за мной.

Мы добрались до конца подъездной аллеи и, выбежав на дорогу, оказались на Т-образном перекрестке. Напротив был густой лес, поднимающийся на холм, и я знала, что наш единственный шанс — это разделится.

— Нам нужно разделиться, — бросила я Наживке.

— Что? Куда, черт возьми, мы вообще собираемся пойти? — Он тяжело дышал.

— Куда угодно, — бросила я в ответ, полная решимости сбежать из этого места. Как только охрана сдастся искать нас, мы сможем добраться автостопом до Мерквелла. Я бы, блядь, пошла пешком, если бы пришлось.

Лай собак заставил мое сердце замереть. Мы не могли терять ни секунды.

Я оттащила Наживку в лес и оттолкнула его влево.

— Иди туда! — Я потребовала, и он посмотрел на меня с ужасом, прежде чем броситься прочь в темноту.

Блядь, блядь, блядь!

У меня голова шла кругом, когда я обдумывала все, чему научил меня мой отец. Но против собак моей единственной надеждой было проложить ложный след. И у меня не было на это времени.

Мои мышцы горели, а ноги болели, когда я взбиралась на холм так быстро, как только могла, а лай собак становился все ближе. Среди деревьев замелькали фонарики, и я поняла, что охранники не сильно отставали от своих собак.

Вдалеке завопил Наживка и завыла собака, и этот звук эхом вознесся к небу.

— Один ранен! — Крикнул кто-то.

Наживка.

Мое сердце сжалось, но я ничего не могла поделать, кроме как продолжать бежать и молиться о чуде.

Каким-то образом я добралась до вершины холма, но мое сердце бешено заколотилось, когда я обнаружила, что нахожусь высоко на гребне, а с другой стороны от него обрывается отвесный утес.

Я посмотрела по сторонам, взвешивая свои варианты, как раз в тот момент, когда из-за деревьев выскочила собака. Я закричала, когда она закинула на меня свои огромные лапы и залаяла достаточно громко, чтобы заставить меня вздрогнуть. Я толкнула ее обратно на землю, мое сердце бешено колотилось.

Из листвы выскочили двое охранников, и я невинно подняла руки, чувствуя себя так, словно меня, черт возьми, арестовали.

— Послушайте, просто, блядь, послушайте, — потребовала я, и они замедлили шаг, но продолжали приближаться. Они оба были огромными, построенными как кирпичные сортиры. Собака продолжала лаять на меня, и от этого шума мои мысли путались, пока я пыталась сосредоточиться. — Я не могу здесь оставаться. В той школе трое парней превращают мою жизнь в ад. Они будут пытать меня, если вы вернете меня обратно. Просто отпустите меня, скажите, что вы меня не нашли.

Рыжеволосая женщина справа от меня издала сухой смешок.

— Мы точно знаем, кому ты принадлежишь, Чума.

Ледяные пальцы сжали мое сердце, и я почувствовала, что они ужасно похожи на пальцы Сэйнта.

— Нет, — выдохнула я в ужасе.

— И я не собираюсь рисковать своей работой ради какой-то блондинки, отец которой трахнул в задницу весь мир, — добавил другой парень с хмурым видом.

На мгновение мне показалось, что рискнуть с утесом было почти лучшим вариантом, чем позволить им забрать меня обратно. Но они все равно набросились на меня, схватили за руки и зажали между собой.

Мое сердце болело, когда они тащили меня обратно вниз с холма, а затем всю дорогу по дороге. Я могла бы брыкаться, кричать и бороться, но знала, что это бессмысленно. Я не могла убежать, теперь, когда они знали, что я здесь. Собаки всегда найдут меня. Я облажалась. И когда они вели меня обратно через школьные ворота, ужас все сжимал и разжимал мои внутренности.

Я потерпела неудачу. Упустила единственный шанс сбежать из этого места, который у меня был. Ну, с чертовой мамой Проныры он был.

Самым ужасным было то, что Ночные Стражи собирались наказать меня за это. И это не обещало быть приятным.

Я заметила другого охранника, уводящего Наживку вправо от озера, и отчаянно окликнула его.

Он оглянулся, его лицо было бледным, а глаза полны страха.

Я хотела извиниться, но не смогла вымолвить ни слова, так как мои конвоиры потащили меня по тропинке налево. Я знала, куда направляюсь, задолго до того, как мы туда прибыли.

Навязчивая классическая музыка поднималась в воздух из Храма, словно предупреждение о том, что ждало меня внутри.