— Я пас, спасибо. В моем воображении ее игра, вероятно, лучше, чем была бы в реальности, — сказал я, не позволяя своему воображению задерживаться на этом слишком долго.

— Я дам тебе знать, — сказал Сэйнт с такой дерзкой уверенностью, что я не мог не надеяться, что она ему откажет. Все когда-нибудь бывает в первый раз, верно?

Мы поднялись на ноги, чтобы вернуться на вечеринку, и я сделал еще один большой глоток, на мгновение раньше отведя бутылку от губ, так что виски пролилось мне на подбородок и закапало на рубашку.

Глаза Сэйнта вспыхнули яростью, и я ухмыльнулся ему. Блин, мне нравилось подначивать зверя.

Он бросился на меня, и в моем слегка пьяном состоянии мне не удалось отбросить его от себя, прежде чем его кулак сомкнулся на моей рубашке. Его пальцы проскользнули в отверстие в нем, и он внезапно отдернул кулак назад, раздался громкий треск, когда он разорвал чертову штуковину пополам.

— В следующий раз приходи в одежде без чертовых дырок, — прорычал он, вторгаясь прямо в мое личное пространство, так что наши груди были чертовски близки к соприкосновению. — Ты выглядишь как гребаный деревенский Ангел Ада!

Смех сорвался с моих губ, и мгновение спустя Сэйнт раскололся, тоже ухмыляясь, признавая мою победу.

— Я знал, что это сведет тебя с ума, — поддразнил я.

— Ну и шуточки у тебя — теперь ты действительно выглядишь дерьмово. — Сэйнт отступил назад, у него вырвался смешок, когда он посмотрел на мою испорченную футболку.

— Не-а, — возразил я, сунув ему в руку бутылку Джека, чтобы снять футболку. — Ты только что убедился, что каждая сучка на этой вечеринке будет пыхтеть надо мной всю ночь.

Я сбросил кожаную куртку и зашвырнул ее на ближайший стул. Кто-нибудь потом найдет ее и убедится, что я получил ее обратно.

— В любом случае, я сегодня не гоняюсь за киской, — ответил Сэйнт, пожимая плечами. — Я хочу убедиться, что после лета ни у кого не возникло идей бросить нам вызов.

Я пренебрежительно фыркнул. Придурки в этой школе не посмели бы нам противостоять, но святому королю нравилось командовать всеми по крайней мере пять раз в семестр, просто чтобы убедиться.

Я скомкал испорченную футболку и выбросил ее с балкона, прежде чем забрать у него свой напиток и сделать глоток.

— Через сколько я смогу выйти на свободу? — В некоторые вечера я был жизнью и душой вечеринки, в другие вечера вечеринка, казалось, высасывала из меня жизнь и душу. Сегодня было похоже на последнее, и я закончил.

Сэйнт вздохнул.

— Какой смысл Ночным Стражам устраивать вечеринку, если один из них даже не находится поблизости? Кроме того, если ты сам думаешь, что вечеринка дерьмо, то на что мы можем надеяться, убеждая остальных, что она была грандиозной?

— Дело не в вечеринке, я просто не в настроении сегодня. Если мне придется остаться, могу я хотя бы выбить дерьмо из нескольких человек? — Я ухмыльнулся при мысли об этом, но в глазах Сэйнта читался отказ.

— Напомни мне о правилах, которые мы установили, — потребовал он тоном, не допускающим никаких возражений.

— «Я не могу выбить из кого-то дерьмо, если только он сам не начнет и нет свидетелей», — вздохнул я.

— Хорошо. Так что не стесняйся подтрунивать над кем-то, чтобы он напал на тебя, если это необходимо, но просто придерживайся гребаного правила. Тебе не нужно, чтобы какой-то мудак выдвигал обвинения из-за того, что у их драгоценного маленького обитателя дна разбито лицо. Снова. — Сэйнт преградил мне путь обратно на вечеринку, и я неохотно согласился с ним. В его словах был смысл. Сейчас на меня и так поступало слишком много подобных жалоб, и был реальный шанс, что следующая не будет решена из-за того, что я заплачу какой-то дерьмовый штраф. Не говоря уже о том факте, что уплата этого проклятого штрафа теперь стала бы проблемой и для меня тоже.

— Я клянусь в этом, — сказал я, прижимая руку к сердцу, где была татуировка самого дьявола, восседающего на троне во всем своем демоническом рогатом и парнокопытном великолепии.

Сэйнт не выглядел убежденным, но все равно повернулся и направился обратно на вечеринку. Я последовал за ним внутрь, но, когда он направился на поиски выпивки, я свернул в боковую комнату.

В углу был включен пятидесятидюймовый телевизор, и я подошел, чтобы встать перед ним, когда мое внимание привлек репортаж новостей. Музыка была слишком громкой, чтобы я мог расслышать, о чем шла речь, но какая-то услужливая маленькая сосиска заметила, что я пытаюсь смотреть, и включила для меня субтитры.

Я подмигнул ей в знак благодарности, и она широко улыбнулась мне, пока ее взгляд скользил по моей обнаженной коже, и она изучала татуировки на моей плоти.

Я оставил ее наедине с этим и снова сосредоточился на телевизоре, делая еще один глоток виски и читая слова через секунду после того, как они слетели с губ репортера.

В настоящее время подробно обсуждаются чрезвычайные меры на случай, если вирус «Аид» станет пандемией, а пока людям, находящимся дома, напоминают о необходимости следить за признаками инфекции и изолироваться, если вам кажется, что у вас проявляются какие-либо из них.